Помню себя еще 15-летним ребенком, когда удостоился величавой чести: меня стал брать с собой на рыбалку близкий друг и постоянный рыбацкий приятель моего покойного отца, узнаваемый пензенский доктор Миша Дмитриевич Артемов. Для меня он был просто дядей Мишей, так как я был знаком с ним с ранешнего юношества.
Фото: poplavok.ru.
Целью поездок стала Древняя Сура — старица реки Суры, отрезанная от новейшего русла, начало чему было положено еще с середины XIX века благодаря вмешательству людей.
Она представляла собой многокилометровую цепь глубочайших плесов, соединенных протоками.
Несколько из их, расположенных поблизости кордона Муравьевки, славились множеством язя, привлекавшего к для себя рыбаков.
Выезжали обычно намедни воскресений, с ночевкой.
В мои обязанности входило субботним днем придти в огород за домом Артемовых и накопать червяков.
Прибывший с работы на обед дядя Миша глядел, сколько червяков накопано, и нередко строго гласил: «Не много накопал, копай еще!», и я продолжал лопатить землю далее.
К вечеру отчаливали в путь.
Автотранспорт тогда был редок, и обыденным транспортным средством служила конная повозка — так именуемая линейка, управляемая кучером.
Вкупе с Мишей Дмитриевичем нередко ездил его приятель — ветврач Владимир Николаевич Кострицын, имевший весьма редчайшую в ту пору ученую степень кандидата био наук.
Дорога пролегала по ржаным полям и лесистой пойме Суры, пока в конце концов мы не добирались до места — широкой поляны рядом с Муравьевскими ямами. Дальше кучер отгонял повозку на кордон, где лошадка помещали в конюшню, а мы разворачивали снасти и готовились к ужину, начинавшемуся уже к сумеркам.
Взрослые спутники разворачивали на лугу брезент, раскладывали закуску и доставали бутылочку незапятнанного мед спирта, из которой «воспринимали» и вступали в неизменную духовную беседу, длившуюся до мглы, опосля чего же укладывались спать.
Но перед сиим Дядя Миша давал мне «ЦУ»: «Слава, сходишь на кордон и возьмешь там мешочек овса и напаришь к утру на костре два котелка. Проследи за тем, чтоб зерно было распарено как надо».
На кордон в близкое к полуночи время шагать по темному лесу было жутковато, и приходилось идти, преодолевая чувство ужаса. Торная дорога не позволяла сбиться в сторону. Взяв в конюшне мешочек овса, приходил в стан, распределял овес по котелкам и начинал варку, безпрерывно помешивая содержимое, чтоб овес не пригорел.
Спать было некогда, в особенности когда прикормка доходила до подходящей кондиции над жаром от углей. Так равномерно проходила маленькая летняя ночь (то есть темное время суток).
Перед рассветом рыбаки пробуждались и, набрав приготовленную мной прикормку, расползались по местам. Наступала и моя очередь занимать свое пространство Оно было размещено недалеко от возлюбленного места Миши Дмитриевича и подсказано лично им.
Читайте материал "При выборе места ловли нужно ориентироваться на растения"
Спускаюсь под бережок, разбрасываю прикормку, забрасываю пару удочек и усаживаюсь, вглядываясь в поплавки, омываемые клочьями ползущих по аква глади остатков утреннего тумана. Все снутри трепещет от предчувствия ожидаемого таинства.
Вот один поплавок дрогнул и плавненько начал двигаться в сторону, сразу погружаясь подобно перископу подводной лодки. Делаю подсечку, ощущая рукою толчки отчаянно сопротивляющейся добычи. Язь — рыба весьма мощная и без боя сдаваться не желает. И вот в конце концов над водой возникает его трепещущее тело. Радости нет предела!
Дальше клев длится. Попеременно «срабатывает» то одна, то иная удочка. Рыбацкий азарт обхватывает меня, что именуется, по уши. Сетчатый садок осязаемо заполняется.
Тем временем солнце выползает из-за вершин деревьев, движется к зениту и наступает жара. Утренний жор язя равномерно стихает.
Читайте материал "Последняя тяга: грусть на душе"
Приходят мои взрослые коллеги и начинается варка ухи. Действием управляет Миша Дмитриевич, обращая при очистке рыбы наше внимание на то, что желудки язей заполнены пареным овсом. В конце варки командует мне: «Брось-ка в уху уголек для духу!».
Величавый шутник от природы, время от времени пеняет в мой адресок, что хорошо бы кинуть к тому же кусок сухой коровьей лепехи — тоже «для духу».
Так проходит денек — один из самых счастливых дней моей жизни. И не принципиально, что за спиной бессонная ночь (то есть темное время суток): юный интерес берет свое и спать совершенно не охото.
Фото: Елизарова Павла.
Напившись опосля ухи крепкого чая, начинаем собираться в оборотный путь. Приличный по размером садок дяди Миши, изготовленный из древесных реек, практически доверху заполнен язями.
Читайте материал "Умение ловить рыбу помогло выжить без денег в Гваделупе"
У меня приметно меньше, но тем не наименее я предчувствую удовлетворенность мамы при виде улова. Времена тогда были голодные, и уха на обед, также жаркое из язей были весьма ко времени.
К тому же, она испытывала чувство гордости за то, что в доме вырастает мужик, наследующий свойства отца.
