Издавна собирались мы на славную реку Ветлугу. Славится она лещами, которые клюют почему-либо в самую тяжёлую для рыболова пору – посреди лета, когда вязкая жара и комары на закате превращают часто рыбалку из наслаждения в пытку. Но нам не привыкать и все эти тяготы и лишения мы готовы с лёгкостью переносить за несколько поклёвок большого ветлужского леща, красноватого от злобы и перепада атмосферного давления.
Фото: Александр Токарев.
Красноватый он, быстрее, из-за 2-ой предпосылки, да и злобы тоже не занимать. Лупит хвостом, наваливается крутым боком на сетку и плещет водой. Но опоздала его ярость. На корзинке фидера он ведет себя часто наиболее смирно, чем полукилограммовый подлещик.
В июле месяце, когда идеальнее всего берёт лещ, выкарабкаться на Ветлугу так и не удалось. И лишь в конце августа едем со старшим отпрыском Дмитрием в Юркино.
Этот посёлок находится рядом с рекой и рыбацкие места тоже, можно сказать, неподалёку. Выехав на сберегал, чтоб выгрузить вещи, любуемся широкой рекой, брызжущей солнцем. По правую руку вдали виден длиннющий и высочайший песочный обрыв. Это известное у рыбаков пространство – Суходол. И в летнюю пору и в зимнюю пору городские рыболовы стремятся конкретно к этому обрыву. Но мы решаем далековато не ходить и тормознуть на косе, где намедни отдыхал с супругой отпрыск.
Дескать, пространство безупречное чтоб искупаться и рыба берёт. Димка гласит, и червяков с собой не брал. Была лишь древняя кукуруза и опарыш. Но на уху наловили тогда стремительно, по словам отпрыска.
Хорошо, идём туда. Хотя меня, естественно, больше завлекают обрывы по нашему берегу. Тут очевидно ямы, где должен быть лещ.
Выгружаем рыбацкие манатки. И откуда столько набралось всего?.. Как бы нет ничего излишнего, а загрузили лодку и, оказалось, что самим лишь тесниться остаётся, практически на краях банок-скамеек. Но хорошо, как-нибудь приютимся.
Выгрузив вещи, отгоняем машинку от воды и устраиваем на багажнике маленький стол. Нужно же – за приезд и славную реку Ветлугу, немножко… Эх, отлично!.. Прохладные 100 гр, ложка салата, хлебушек с самодельным салом, пахнущим чесночком, мягкое тепло «сорокаградусной», тёплый ветер и простор реки Ветлуги.
За сиим и едем из скучноватого городка, затянутого пыльной дымкой и циничными мелочными страстями. А если ещё и рыба попадётся, то это совершенно праздничек. Давай-ка, не поскупись ветлужский водяной дедушко – Водяной. На и для тебя несколько капель… Не оставь нас без рыбы и погоды.
Заводим мотор и движемся вниз, к косе. По обрывам, куда бы я желал встать с фидером, посиживают рыбаки. Мало, но есть люд. Песочная же коса пустынна.
– Что-то там никого нет, Димка. Не берёт, может, там?
– Кто-то был тут опосля нас. Вон весь сберегал в рогатках. И угадили пространство мусором. Мы оставляли плёс незапятнанным.
– Сиим на данный момент не удивишь. Свиней больше сделалось. Снова придётся собирать в пакеты и увозить с собой.
– Придётся…
Решаем первую ночь (то есть темное время суток) переночевать тут. Время уже на поиски и выбор места не осталось. Вечерело. Ну и ловить охото. К тому же, по словам Димки, метров двести ниже косы есть старица, заросшая кувшинками. Не поленились, завели мотор и проверили. Да, самое пространство для установки жерлиц-рогулек. Хотелось и щуку половить. Вот лишь живца бы изловить.
На песочной косе установили фидеры и застыли в ожидании клёва. И он не принудил себя ожидать. То и дело начали встряхиваться вершинки удилищ, бряцали бубенчики. Дело пошло…
Фото: Александр Токарев.
Но на крючки попадалась лишь лаврушка – сопа-белоглазка не больше ладошки размером. Подлещика не было. Невзирая на то, что сходу под песочным берегом начинался свал в черноту, глубина в этом месте очевидно была не для донных снастей. Судя по наклону плетёного шнура, уходящего в воду, ямы далее не было.
Похоже, тут пологий скат к обратному берегу. Как я ни забрасывал фидер, стараясь по максимуму достигнуть предела его дальности, но до бровки и ямы добросить не выходило. Всё ясно. Если уж фирменный фидер длиной 3,9 метра не может добросить до уловистой бровки, то наши самодельные донки-фидеры, непревзойденно работающие на малой реке, будут тут совершенно в прибрежной зоне баландаться.
Ужаснее всего, что не считая сопы тут не брала никакая мелочь. На живца маленькая сопа бы пошла, но понимаю по опыту, что в тёплой воде придётся её поменять на крючках любые полчаса, если не ранее. Не наездишься к жерлицам туда и назад… А плотва тут не попадалась совершенно, даже на поплавочную удочку в траве у берега.
Инспектировал и на опарыша, и на хлеб, и на кукурузу. Даже на червя пробовал ловить, так как на Волге и Ветлуге без червяка нечего созодать в хоть какое время, не считая зимы, естественно. Не было тут плотвы. Это не загородная наша речка. Сорожку здесь, похоже, находить нужно, как особо ценную рыбу.
Поменять пространство поздно и мы готовимся к ночлегу. Палатку ставим прямо на песок. Он тут сыпучий, а на данный момент и жаркий, подогретый за денек августовским солнцем. Никогда так не устанавливали жильё. Обычно под палатку сначала прутья укладывали заместо пружинного матраса, а потом – папоротник, сено, сухую травку, камыш, еловый лапник, всё, что было под руками. А под голову бревно умащивали с копной сена сверху. Это заместо подушечки. На данный момент времени уже не было на такую подготовку. Дров бы успеть набрать. Конец лета, но к вечеру уже веет осенней прохладой.
Но, как оказывается, песок был мягенький, не жёстче лежанки из прутьев и травки, и грел, будто бы некоторая печка, практически до утра. Но спали не много, потому что и легли поздно, и встали до зари.
Чуть стемнело, на косе послышалось бренчание бубенчика. Когда подбежали, в свете фонарика узрели, что квивертип упруго кивает к воде. Ага, взяло что-то!.. Димка вываживает подлещика.
– Ну, вот, пап, а ты гласил нехорошее пространство, – приговаривает отпрыск, отцепляя подлещика.
– А я что, только бы этот не крайний был.
– Будет-будет ещё…
Скоро снова забренчали бубенчики, практически сразу у меня и отпрыска. Вынули ещё по одному подлещику. Эталон, граммов на четыреста.
– Дим, похоже, крупняка здесь не ожидать. А ведь должен брать лещ, хоть и запоздали на неплохой клёв. Давай так, если на закидушки до утра не будет хваток, то с утра переберёмся на иной сберегал, под обрыв. Там яма.
– Хорошо, условились. Но здесь должен быть сом.
– Посмотрим…
На сома мы поставили донки-закидушки, наживлённые мясом ракушек перловиц. Их мы собрали в устье старицы на мелководье. Не считая мяса перловиц наживили крючки на сома маленькой сопой. Иной наживы не было. Думается, было надо и червяков насадить.
Ночь (то есть темное время суток) была колоритная от звёзд. Лишь поближе к озари можно узреть такое количество небесных тел, мерцающих, вглядывающихся в нас, зовущих. Посреди россыпей звёзд стремительно скользят спутники.
Пощелкивает костёр, мурлычет приёмник, греют 100 50, выпитые к ужину, в тарелках горячее пюре и самодельная тушенка. Магазинную тушенку из хвостов и иных субпродуктов на данный момент есть опасно. Ведём тихий неторопливый разговор, и уже смыкаются веки.
– Хорошо, Дим. Не берёт твой подлещик больше, пойдём спать. Утро вечера мудренее.
– Пойдём…
Встали затемно, надеясь на клёв леща, но, как и вчера, попадалась лишь сопа. На закидушки тоже ничего не взяло. Позавтракав, собрались, завели мотор, и пошли на ту сторону, где желтел крутой обрыв, и показывалась узенькая полоса пляжа, как раз для установки фидеров.
Расположились и забросили снасти. Да, тут яма. Но иная крайность. Для того, чтоб попасть на бровку с косы, тянущейся с того берега, где мы ночевали, длины заброса хватало лишь у фирменного фидера. Практически четырёхметровый, он упруго закидывал кормушку кое-где на 50 метров, где и была бровка. На недлинные фидеры ловилась лишь сопа. Она брала прямо в яме и была немногим крупнее той, что попадалась на косе.
Но днём на все снасти брала лишь некрупная сопа. Только к вечеру на мой фидер взяла какая-то «серьёзная» рыбина. Димка ожидал с подсаком, пока я водил её, пытаясь заморить. Вершинка рывками клонилась вниз. По нраву сопротивления ясно было, что это не лещ, быстрее, сом. Но рыба сошла… Крючки были очевидно мелковаты на поводках фидера.
Димка пошёл на лодке в старицу, собирать перловиц на закидушки, а у меня снова взяло что-то очевидно не мелкое. Так же рывками клонилась вниз вершинка, хотя чувствовалось, что эта рыба гораздо меньше будет той, что сошла. И это справедливо.
Все ведь знают, что уходит постоянно самая большая рыбина… Это ведь не проверишь. В конце концов, подхватываю рыбу в подсак. Это сомёнок. Брал он на «бутерброд» из червяка с опарышем. Означает, сомы в данной нам яме есть.
Фото: Александр Токарев.
Скоро пришёл Димка. Мы расставили с ним закидушки, наживив мясо перловицы и живцов. Возлагали надежды на хватку сома ночкой. Но сомы заклевали ранее, чуть солнце ушло за горизонт. Брали они на фидер и были размером… с ладонь.
Пришлось подымать кормушки и крючки из воды. И до утра не забрасывать снасти. Сомики брали, как обыкновенные окуньки. И нам надоело их стряхивать в воду.
С утра стали клевать, в конце концов, подлещики до полкило весом и крупнее. Брала и сопа, скупо, настойчиво, стараясь обогнать наиболее большого родственничка, урвать у того из-под горбатого носа червя с опарышем либо зерно кукурузы «Бондюэль»… Попался ещё один сомёнок на килограмм с гаком. Но закидушки были пустыми. Видимо, нужно подбирать для местного сома уловистую наживу. Так, с налёта, взять хищника не вышло.
Фото: Александр Токарев.
Пока я прогуливался снимать закидушки, Димка вываживал в это время на мой фидер леща. Хорошо, хоть я оставил камеру ГоПро включённой, а то бы проморгал кадр. Лещ попался хороший, больше килограмма, наверняка, «полторашник». Весов у нас не было. Таковых бы с десяток…
Но мы и так отлично половили и отдохнули на славной реке Ветлуге, хотя и не попали на именитый клёв леща…
