Никак не сомневаюсь, что рыболовный рай на земле находится в норвежской провинции Финмарк. Тут по всему побережью разбросаны мелкие городки, вся жизнь которых, как и сотки годов назад, связана с морем.
Фото: Александр Лисицин.
Море тут — «норвежское все». Оно дает работу, кормит, обогревает, дарует и конфискует друзей и родственников, связывает с миром вокруг нас.
Предпосылкой, по которой люди тыщи лет селятся на пустынных, продуваемых ветром прохладных горах, тоже можно именовать море.
Точнее, течение Гольфстрим — теплое, приносящее мириады тонн планктона, который служит едой для несметного количества рыб Атлантики и, что наиболее принципиально, Северного, Норвежского и Баренцева морей.
Значение Гольфстрима так велико, что если (скажем, в итоге смены полюсов) оно оборотится назад, то под опасностью окажется жизнь на всей Земле. Это, естественно, догадка, но тут она кажется правдой.
Фото: Александр Лисицин.
А пока этого не вышло, сюда, в эту Мекку морской рыбалки, движутся тыщи рыболовов со всего земного шара. Тут вы сможете повстречать европейцев, янки, даже австралийцев и новозеландцев. Естественно, тут много российских.
От Мурманска до Киркинеса 200 км. Кажется, одна и та же тундра, сопки, море, но как различается природа по ту сторону границы!
Норвежцы трепетно относятся к собственной земле, морю и тому, что делают. За недельку пребывания на окраине земли я лицезрел только одну полуразрушенную постройку. Дороги, личные дома, коммерческие строения, портовые сооружения — все смотрится ухоженным и чистоплотным.
Очевидно, повстречать на обочинах дороги мусор, пластмассовые бутылки либо пакеты фактически нереально. Как нереально для себя представить, что в городок с популяцией 900 человек трижды в денек летает самолет из Тромсе, что правительство прокладывает авто дороги в населенные пункты, отстоящие от «райцентра» (назовем его по-нашему) всего на 10 км.
Фото: Александр Лисицин.
Не много того, половина этих дорог проходит по километровым тоннелям, пробитым в горах (к слову, безумные норвежцы моют их щетками и особым шампунем). Не считая развитой наземной инфраструктуры, тут меж всеми малюсенькими портами осуществляется постоянное морское паромное и пассажирское сообщение.
В общем, сюда расслабленно можно двигаться не лишь на рыбалку, но и просто так, чтоб поглядеть, как при капитализме живут обыденные люди.
Фото: Александр Лисицин.
В любом местечке на побережье любители рыбалки могут отыскать компании, которые предоставят нужное снаряжение, катера, комфортабельное размещение и питание. Вся информация о устроителях рыбалки и о самой малеханькой гостинице в самой малеханькой деревеньке есть в сети.
Здесь же можно зарезервировать и пространство для палатки в кемпинге, и услуги шкипера с рыболовным катером. Совершенно по степени компьютеризации страна приятно поражает, пенсионер с планшетом в руках тут обиходная картина.
Фото: Александр Лисицин.
В центральной части Норвегии, в районе Тронхейма, мне приходилось слышать, что наилучшая рыбалка на севере.
Соглашусь с сиим, хотя для тех, кто отважится двигаться сюда, полезно знать, что пропорционально тому, как растут ваши шансы на поимку трофейной трески либо палтуса, увеличивается и риск оказаться не у дел из-за непогодицы. В особенности если речь идет о вешних месяцах, когда с открытием сезона сюда устремляются все любители трофейной, но экстремальной рыбалки.
Ни один адекватномыслящий устроитель рыболовного процесса не выпустит человека в море, если прогноз (к слову, постоянно четкий) обещает мощный ветер либо волнение на море.
Удостоверьтесь, что на базе постоянно довольно огромных лодок, чтоб выходить на их в море даже в легкий шторм.
Фото: Александр Лисицин.
Если до Норвегии для вас придется лететь самолетом, не берите с собой снасти и блесны. Все, что предоставит для вас на месте принимающая сторона, полностью работоспособно, хотя и не настолько роскошно, как для вас хотелось бы.
Если же вы предпочтете путешествовать на машине, то ваш багаж может включать хоть сотку кг снастей и блесен, удильников и катушек для морской ловли.
Как всюду, в Норвегии рыбу ловят в отвес тяжеленными блеснами-пилькерами, но в отличие от рыбалки в районе Тронхейма, где мы обходились весами до 200 г, на севере вес пилькеров может достигать килограмма.
На мой вопросец, почему северяне употребляют наиболее томные пилькеры, мне ответили, что это соединено с сильными подводными течениями и ветровым сносом лодок во время ловли.
Фото: Александр Лисицин.
Вправду, время от времени просто простучать дно в таковых критериях становится практически неосуществимой задачей. Не считая пилькеров, на которые ловится фактически вся ценная рыба Северной Атлантики, для ловли палтуса используют 25-сантиметровые виброхвосты с головками весом до 200 г. Так как в летнюю пору и ранешней в осеннюю пору за палтусом вас навряд ли вывезут на глубины наиболее 60 метров, этого полностью хватит, чтоб насладиться поимкой «детей» от 8–10 кг и наиболее.
Поверьте, если для вас придется поднять пару палтусов такового размера с глубины даже 30 м, мемуары о этом сохранятся у вас на всю жизнь.
Техника ловли палтуса заключается в опускании приманки на дно, подъеме на пару метров от дна и плавном подъеме и опускании блесны. Активизирует поклевки постоянное постукивание головкой по дну либо волочение приманки по дну; поднятая муть завлекает палтуса и увеличивает ваши шансы на фуррор.
Поклевка чувствуется легким натяжением лески, но нужно иметь терпение и не подсекать рыбу в первую секунду. Только когда взявший палтус начнет опускаться ко дну, следует резким движением подсечь рыбу.
Фото: Александр Лисицин.
Не думайте, что ловля палтуса — легкое и обыденное дело. Я бы сравнил ее с охотой. Фуррор для вас никак не гарантирован, тем ценнее и почетнее поимка данной рыбы.
Так, наша группа из 5 человек за денек рыбалки смогла поднять только 2-ух «детей» весом под 10 кг любой. И это был неплохой итог при тех погодных критериях, в которые мы попали.
Вся остальная рыба ловится на глубинах от 10 до 300 метров. Мне не довелось подымать треску либо скумбрию с наибольших глубин, но даже 200 метров хватило, чтоб получить представление о красоты таковой рыбалки.
Поимка трески весом 5–7 кг преобразуется в томную работу, и, если вы не используете катушки с электронным приводом, для вас следует заблаговременно подкачать мускулы спины и рук. Поверьте, излишним это не будет!
Фото: Александр Лисицин.
Мне не удалось научиться различать по поклевке, какая рыба попалась на мою приманку. На таковых глубинах неважно какая поклевка чувствуется как тяжесть на конце шнура.
Молвят, есть российские спецы, которые могут буквально найти, кто попался на приманку. Снимаю перед профессионалами шапку. Вообщем, как мне показалось, сами норвежцы совершенно не задаются вопросцем, что у их на крючке. Для тех местных, кто был со мной в лодке, существовали только треска и палтус.
Даже при разговоре о их ловле у их зажигался в очах огонек одержимости. Этот огнь заражал, как дурман. Чудилось, моими собеседниками были рыбаки, одержимые страстью добыть реальных гигантов. Этакие современные герои Мелвилла, готовые ради собственной цели пуститься во все тяжкие.
Как сладко было поддаваться сиим чарам! И хотя я понимаю, что это обман, этот бесовский огнь в очах и на данный момент мне снится по ночам.
Фото: Александр Лисицин.
Все люди, живущие в малеханьких северных городах побережья провинции Финмарк, будь то крохотный Мехам либо официальный Хаммерфест, по-хорошему больны Севером, морем, рыбалкой, историей собственных мест.
Тут мы повстречали и потомков викингов (по последней мере, так они сами себя именуют), и чопорных шведов, которые при не далеком знакомстве оказались прелестными людьми и увлекательными собеседниками.
Тут мы познакомились с ливанцем, нашедшим в грозном краю свою судьбу. Он и его половинка, чистокровная норвежка, сделали собственный особенный мир, семью, где соседствуют северный порядок и чисто восточное, мало суматошное и милое радушие. Их мир, пропахший морем и сладковатым запахом восточных приправ, как магнитом, притягивает рыбаков со всего света.
Тут инструкторами сафари на квадроциклах работают теплолюбивые бельгийцы, а историю провинции в местном музее проводит германец.
Фото: Александр Лисицин.
Тут на ужин нам подали обычный острый рыбный суп из перетертой вяленой трески либо запеченного палтуса, пойманного нами, и нежнейших камчатских крабов, при этом с рецептом, как их верно готовить.
Любопытно, что сейчас, в отличие от первых лет, когда Альянс начал интродуцировать крабов в Баренцево море, норвежцы не винят российских в том, что, выпустив крабов, они попортили ихтифауну Северной Атлантики.
Забыв обвинения и дипломатичные скандалы, они самозабвенно и достаточно отлично ловят одичавшего краба, и я не удивлюсь, если в скором времени они или выйдут на наш рынок с нашим же крабом, или выдумают, как разводить его в промышленных масштабах, повторив то, что они в свое время сделали с атлантическим лососем.
Северная Норвегия различается от остальной, но чтоб это осознать, тут нужно побывать.
