Фото Дмитрия ЩАНИЦЫНА
В этом сезоне всем обладателям подружейных собак Средней полосы природа приготовила типичный сюрприз, практически лишив их охоты на самые всераспространенные объекты болотно-луговой и полевой дичи в лице коростелей и перепелов.
ООба вида, по воззрению неких профессионалов, попали в весьма непростые для выведения птенцов погодные условия в конце мая — начале июня, что привело к массовой смерти молодняка этих видов птиц. Косвенно эти наблюдения подтверждаются возникновением в конце августа — начале сентября вторых выводков птенцов коростеля и перепела. Существенно лучше дело обстоит с куропатками. Тут определяющую роль, возможно, сыграли резко приросшие в крайние годы посевы зерновых и мягенькие зимы. Такового количества всеполноценных (по 20 и наиболее) выводков в Подмосковье не было издавна.
Уже который год мы с друзьями ездим за куропатками на юг Столичной области в Серебряно-Прудский, Каширский и Зарайский районы. Тут много полей повсевременно засеиваются пшеницей, рапсом и даже просом, что делает красивую кормовую базу для этих птиц. В свою очередь богатство оврагов, заросших кустарником и высочайшим бурьяном, делает рациональные условия для ночлега и зимовки.
…Преждевременное утро. Середина сентября. Погода просто безупречная для охоты с легавыми собаками — пасмурно, но без осадков, дует слабенький, но неизменного направления северо-западный ветер, температура в течение суток практически не изменяется и держится в интервале от +8 до +10 °С. Нас — трое охотников: Жора, Андрей и я, а также три курцхаара: Вайс, Айя и моя Юта.
Подойдя к картам скошенных полей с пшеницей, пускаем собак в поиск — охота началась. Уже через 10 минут с края поля из-под Вайса взмывает шумовая свора куропаток — 10–двенадцать и, сделав огромную дугу, улетает в сторону деревни в некось высотой в человечий рост. Да, могут куропатки скрываться во время угрозы.
Четкое пространство высадки своры узреть никому не удалось из-за больших кустов на краю поля. Мы с Ютой, будучи самыми близкими к севшей стае, заходим снова на край поля и идем на ветер. Собака пробует идти челноком, но это больше припоминает движения прыгающего кенгуру, чем легавой собаки. Травка таковая высочайшая, что уже через несколько метров теряю собаку из виду. Ситуацию выручает гулкий колокольчик, насаженый собаке на шейку. Гул его отлично слышен, когда собака интенсивно двигается, и когда он замолкает, это означает, что собака перебежала на стойку и к ней необходимо стремительно, но осторожно идти.
Осторожно не вышло. Хруст высочайшего бурьяна практически поглотился звуком поднятой в воздух своры, напоминающим небольшой взрыв. Подъем своры хотя и был ожидаем, но, как постоянно, оказался весьма чувственным. Навскидку стреляю дуплетом «восьмеркой» дисперсантом и вижу, как из своры вываливаются сходу три куропатки. Слышу, что мои товарищи сопровождают улетевшую стаю еще несколькими выстрелами. 1-ая идея — как тяжело их сейчас будет отыскать. Ютка начинает свою обычную работу по поиску битой дичи. Подана поначалу одна, позже 2-ая куропатки. 3-я оказалась подранком и была поймана метрах в 20 от места падения. Оказалось, что Жоре удалось вышибить из своры еще одну куропатку. Без трофея остался лишь Андрей.
Далее охота, как это нередко бывает, перебежала в русло «трудовых будней», то есть долгого хождения по угодьям с целью встречи с желанным объектом звериного мира в виде сероватой куропатки. Проще говоря, четыре часа поисков по перепаханным полям и стерне дали результаты лишь к середине денька.
Жоре с Вайсом удалось отыскать новейшую стайку приблизительно таковой же численности, что и первую — голов в 10. На сей раз куропатки посиживали на краю скошенного поля, примыкающего к старенькому, издавна заброшенному строению, напоминающему насосную станцию. В это время мы с Ютой находились от места подъема приблизительно метрах в двухстах и поначалу услышали звук выстрела и лишь позже узрели, как свора, разбившись на несколько частей, разлетелась в различные места. Кустики снова, как и впервой, упрятали от нас четкое пространство высадки куропаток.
Больше полагаясь на интуицию и опыт, захожу против ветра и пускаю Юту маленьким челноком, повсевременно давая ей команды на разворот маленькими свистками. В конце концов, собака замирает в стойке, и, как по команде, впереди нее, метрах в 10, из бурьяна взмывают две птицы, одна из падает опосля моего выстрела. 2-ая куропатка на наибольшей скорости полетела в сторону Оки, где благополучно приземлилась в непроходимые заросли ежевики.
Практически сходу же опосля моих выстрелов прогремели выстрелы моих товарищей. На сей раз им удалось взять еще по одной куропатке.
Все наши последующие пробы в течение получаса отыскать остальных особей разлетевшейся своры ни к чему не привели.
Опосля маленького отдыха мы решили идти назад к машинкам, изменив незначительно маршрут движения. Мы с Ютой шли по убранному уже картофельному полю. Так как шли по ветру, собаке повсевременно приходилось забегать далековато вперед и челноком двигаться мне навстречу. В некий момент я задумался, любуясь необыкновенным сочетанием красок — видом зеленеющих озимых на фоне черных, практически темных, грозовых туч на небе. Из недлинного забытья меня вывела стоявшая среди совсем открытого и ровненького поля Юта. Стойка ее по этому виду дичи была мне весьма знакома, но ведь это картофельное поле, а не потные луга с пасущимися коровами. Сделалось даже любопытно. Подойдя к собаке, совсем неуверенным в конечном итоге, даю команду — «пиль!». Юта успела лишь чуток продвинуться вперед, как метрах в восьми перед ней поднялся и тяжело полетел дупель. Вот это сюрприз! Опосля выстрела дупель свалился и практически «раскололся» от скопленного под кожей жира.
Пока шли далее, всегда обсуждали эту не совершенно обыденную для середины сентября и месту добычи дичину. Впереди показался переход на другое поле, где находилось пересечение мелиоративных канав, заполненных водой. Метров за 20 Юта, высоко подняв голову, с галопа перебежала на пружинящуюся потяжку. Легавые собаки в этот момент представляют себой воистину произведение искусства — голова вытянута вперед в одну линию со спиной, хвост слегка подрагивает от напряжения, все движения напоминают пружину, готовую в хоть какой момент развернуться. При всем этом собака как как будто плывет, медлительно поднимая то одну, то другую лапу. Для меня потяжка легавой собаки даже намного привлекательнее самой стойки, потому что соединяет в для себя, кроме скульптурности форм, к тому же незабвенную динамику движения. Со стороны это смотрится просто великолепно.
Совсем расслабленно перезаряжаюсь на наиболее крупную дробь и совместно с собакой подкрадываюсь к канаве. Мы с Ютой уже буквально знаем, что нас там ожидает. Пара кряковых резко и с кликом взмывает из канавы. Один четкий выстрел «шестеркой» кладет тучного селезня на месте влета.
Все, на сейчас хватит и трофеев, и воспоминаний. Ноги опосля пройденных км гудят, но мысли уже летят вперед, готовя усталое тело к новеньким незабвенным впечатлениям от общения с природой. Очередной денек счастья под заглавием «охота» завершился, но выразительный взор четырехногово друга гласит, что впереди еще есть много чего же увлекательного на этом свете.
