1 августа 2016 года главком Росгвардии Виктор Золотов отдал 1-ое огромное интервью. Посреди огромного количества вопросцев один из основных касался оборота орудия.
фото: Антона Журавкова
Отвечая на него, он увидел:
«Сохранность оборота орудия — это вправду важная неувязка: и соц, и криминологическая.
Все мы лицезреем, что происходит сейчас в мире. То в одной, то в иной стране происходят массовые расстрелы, захваты и убийства заложников, когда погибают ни в чем не повинные люди, детки… Все это вызывает у русского общества не лишь ужас и тревогу, но и запрос на сохранность. Граждане справедливо ожидают от страны защиты.
Сходу отвечу: у Государственной гвардии есть не просто ясность, как усилить госконтроль за оборотом орудия. Надлежащие меры уже начали применяться. Обыденные законопослушные обладатели орудия этого фактически не ощущают, ну и не должны. Мы не устанавливаем никаких чрезвычайных запретов, а действуем только в границах законодательства.
Наша цель — не сделать трудности стрелкам-спортсменам либо охотникам, а предупредить теневой оборот орудия и обезвредить вооруженных преступников. Для их, к слову, особо притягательны суровые арсеналы, которыми располагают охранные структуры — и ведомственные охраны, и ЧОПы.
Потому неотложные меры, уже сейчас принимаемые Росгвардией, в первую очередь ориентированы на обеспечение неприкосновенности объектов хранения боевого и служебного орудия. Это просит широкого спектра мер: от силовой составляющей до сверхтехнологичного информационного обеспечения.
Орудие, находящееся в руках людей, а поточнее планы людей на внедрение этого орудия, будут контролироваться с учетом того, что Росгвардия нацелена в том числе на роль в борьбе с терроризмом и экстремизмом.
Другими словами, мы не хотят ограничиваться формальным контролем за соблюдением неотклонимых требований вроде наличия документов о подготовке обладателя орудия либо его мед справок. Работа будет вестись куда наиболее серьезно и глубоко.
Уголовные инциденты с внедрением штатского орудия, включая очевидное хулиганство, также зона нашего завышенного внимания. А уж если дело происходит поблизости контролируемых нами объектов — тем наиболее.
Можно сказать, что Росгвардия не ограничивает доступность штатского орудия — она предутверждает его преступный оборот методом морального действия и пресекает — методом действия силового. Весь вопросец в качестве выполнения. Это свойство мы хотят поднять на принципно новейшую высоту.»
С одной стороны, непременно, веселит, что нет курса на отягощения жизни обладателям орудия и не планируются новейшие ограничения и процедуры для его получения и продления разрешений; с иной стороны, беспокоит упоминание терроризма, преступности и другого беспредела, когда речь касается оборота законного орудия.
Про усиление контроля за штатским орудием тоже не совершенно понятно, сейчас он и так строг как никогда, в особенности тревожно смотрится формулировка «планы людей на внедрение этого орудия будут контролироваться с учетом того, что Росгвардия нацелена в том числе на роль в борьбе с терроризмом и экстремизмом.»
Охото возлагать, что новенькая структура не будет усложнять жизнь законопослушным гражданам.
