Новейший виток споров вокруг охоты разгорелся в Госдуме. Сейчас парламентарии озаботились неуввязками экотуризма и трофейной охоты на редчайших звериных. Правда, споры эти почему-либо смотрятся как разговор немого с глухим.
фото: Антона Журавкова
Одни депутаты честно пробуют узнать у Минприроды, сколько у нас в стране краснокнижных животных и птиц и сколько средств на их охрану растрачивает ведомство.
Остальные торопятся навешать на всех охотников ярлычек браконьеров.
Ну а министр Дмитрий Кобылкин под напором народных избранников и совсем начал резко осуждать депутатские инициативы, которые нигде и никогда не звучали.
При всем этом идеи самих охотников, которые могли бы реально посодействовать развитию экотуризма: разрешить охоту с луком, изучить численность звериных из Красноватой книжки, убрать излишние барьеры при перевозке охотничьего орудия, – совершенно никто не слышит.
Еще одна волна истерии вокруг охоты не стихает в стенках Госдумы уже недельку – с того времени, как 14 ноября глава Минприроды отчитался перед депутатами за нацпроект «Экология».
Документ из одиннадцати блоков, в один из которых ведомство решило «опустить» охотничью ветвь, вызвал у депутатов массу вопросцев.
В среду, 21 ноября, парламентарии опять решили обсудить препядствия охотников на круглом столе по теме развития и перспектив природоориентированных видов туризма в сфере рыбалки и охоты.
«Экотуризм на уровне статистической ошибки»
«По данным Минприроды за крайние несколько лет посещаемость государственных парков и заповедников выросла практически на 10 процентов. В наиблежайшие годы приток туристов лишь продолжит расти: Сочинский государственный парк ждет повышение туристского трафика с 776 тыщ до 1,1 млн человек в год. Тибердинский заповедник – с 300 до 500 тыщ, Хвалынский заповедник в Саратовской области – с 76 до 180 тыщ туристов раз в год».
Это данные из библиодосье, которое думский комитет по природным ресурсам, принадлежности и земляным отношениям пораздавал участникам круглого стола.
Планы у Минприроды массивные. Ведомство желает прирастить приток экотуристов, посреди которых самый выгодный сектор – это зарубежные охотники и рыбаки, на два миллиона человек. О этом сказано в нацпроекте «Экология».
Вот у нас есть нацпроект «Экология», – с первых минут круглого стола начинает «пытать» представителей Минприроды глава думского комитета Николай Николаев, – В нем есть мотивированной показатель: «прирастить посещаемость ООПТ на два миллиона человек».
Показатель, естественно, увлекательный. Иной вопросец, для чего нам эти два миллиона человек? Необходимо, чтоб это приумножало природное достояние нашей страны. Вы сможете разъяснить, для чего нам эти два миллиона?
Держать ответ перед депутатов пришлось замглавы не так давно сделанного в Минприроды департамента госполитики и регулирования в сфере развития ООПТ и Байкальской природной местности Надежде Нестеровой:
– Задачка стоит развивать местности, демонстрировать природу, прививать людям понятие… В госпрограмме сказано, что…
фото: fotolia.com
– Госпрограмму мы все читали! – перебивает чиновницу Николаев, – Вы что-то на самом деле делаете? Средства какие-то на эти шаги предусмотрены?
– Очевидно, один из блоков предугадывает финансирование, – вяло пробует парировать Нестерова.
Но здесь депутат, видимо, решил совсем добить чиновников, переключившись на постылую для их тему охоты.
– У нас достойные внимания числа по охоте. Я не так давно был в Белоруссии, там в 2017 году четыре тыщи человек приехали из-за рубежа на охоту. У нас – порядка 500 человек. При всем этом любопытно, что когда была ограничена охота на бурого медведя на ДВ, туристов там не было.
В это время в рамках регулирования численности было отстрелено 140 особей. Где тут логика? У нас много людей активных. Они занимаются охотой, рыбалкой. Вы рассматриваете экотуризм лишь как прогулку на природе либо как предоставление услуг и создание инфраструктуры для охотников?
На помощь коллеги из природоохранного ведомства поторопился представитель Ростуризма Алексей Бардин:
– Для этого нужно сделать методологию, высчитать антропогенную нагрузку на природу, создать законодательство, – попробовал отбиться от неловких вопросцев бюрократ.
Но парламентариев таковой ответ очевидно не устроил.
– Пока правительство практических шагов по развитию не сделало. Давайте это зафиксируем, – отрезал Николай Николаев.
Что по этому поводу задумываются бюрократы профильного лесного департамента Минприроды, который сейчас курирует, а именно, охотничий туризм, непонятно. На принципиальное мероприятие в Госдуму никто от лесников не пришел.
Вот официальная статистика посещений экотуристами нашей страны по данным Росстата за 2017 год. В государственных парках побывали два миллиона 855 тыщ 802 человека. В заповедниках – миллион 543 тыщи.
Если сопоставить эти числа с посещаемостью государственных парков в странах с развитой культурой экотуризма, картина выходит печальная. Например, за один лишь 2015 год национальные парки США (Соединённые Штаты Америки – государство в Северной Америке) посетили наиболее 305 миллионов человек.
Правда, с 2011 года Минприроды интенсивно финансировало развитие русских заповедников. На нужды ООПТ выделялись млрд рублей. В парках построены гостиницы, визит-центры, обустроены экологические тропы и маршруты.
К примеру, в заповедниках за крайние семь лет число экологических троп подросло с 411 до 477. В ведомстве убеждают, что эти издержки привели к повышению потока туристов.
«Лук, стрелы и медные трубы»
Но массового спроса на экотуры в том числе охотничьи, до сего времени нет. Бюрократы связывают это с тем, что экотуризм – ветвь для нашей страны юная. Но специалисты лицезреют делему в другом.
– Тема очень острая, на самом деле данной темы у нас не существует, – пеняет кинодокументалист Сергей Ястржембский, – В 2014 году 321 человек посетили Россию в качестве туристов. В 2015 – 404 человека. Прошедший год – целых 539 человек. Это на уровне статистической ошибки.
Три четверти из их ездят на Камчатку и в Курганскую область. Другие регионы остаются позабытыми.
фото: Антона Журавкова
При всем этом возьмем Вернгию, Чехию – там от 15 до 20 тыщ туристов в год. Венгрия на лицензиях для туристов-охотников зарабатывает от 80 до 90 миллионов евро в год. Там весьма заботливо относятся к природе.
В ЮАР (Южно-Африканская Республика – государство в южной части Африканского континента) в год приезжают 10 тыщ зарубежных охотников, которые оставляют там от 900 миллионов до млрд баксов в год. Это лишь трофейные охотники. Я не беру охотников «мясного» направления. И по данным экологов количество зверька возрастает.
Охотоведы убеждены, что у нас развитие охотничьего туризма сдерживают сходу несколько заморочек. Во-1-х – неувязка ввоза орудия. За рубежом для этого есть компании посредники.
У нас они тоже есть, правда посодействовать зарубежным охотникам переправить через границу ружье они не вправе, потому что не являются охотпользователями и они не имеют охотхозяйственных соглашений.
Чтоб поправить этот перекос, нужно внести поправки в законодательства. Не считая того, специалисты считают нужным решить вопросец легализации аренды орудия в стране пребывания.
– В Узбекистане я могу арендовать орудие как зарубежный турист, а узбек, приехав на охоту в Россию, этого создать не может, – гласит Ястржембский.
Очередное предложение – создать на местности ЕВРАЗЭС уведомительный порядок перевозки орудия. Таковая схема удачно работает в странах Евросоюза.
Спецы охотничьей отрасли дают создать для иноземцев особый паспорт охотника – аналог паспорта болельщика, которые были у забугорных гостей ЧМ-2018 по футболу. По воззрению профессионалов, таковой паспорт должен действовать хотя бы три года, чтоб разжечь у зарубежных любителей охоты аппетит к поездкам в нашу страну.
Не считая того, охотоведы считают нужным легализовать у нас охоту с луком. Как поведал Сергей Ястржембский, в одной лишь канадской провинции Альберта записанно 14 тыщ таковых охотников.
Правда, не совершенно понятно, кто будет претворять эти идеи в жизнь, если они совершенно когда-нибудь будут услышаны и взяты на вооружение в Минприроды. Парламентарии серьезно боятся, что из-за реформы снутри ведомства двигать огромную ветвь будет просто некоторому.
– Министру (Кобылкину – прим. авт.) задали вопросец – а почему ветвь, в какой заняты миллионы человек, лишилась собственного профильного департамента? – негодует сенатор Владимир Лебедев, – Сейчас 12-14 человек занимаются на федеральном уровне. Они не успевают ничего созодать. Был департамент – 45 человек. Если сейчас правительство не лицезреет перспективы охотничьего дела и не лицезреет его как ветвь – о чем совершенно можно гласить? 14 человек должны двигать эту громаду – это нереально!
Позиция охотоведов отыскала поддержку у депутатов. Как заявил в процессе круглого стола Николай Николаев, конкретно охотхозяйства могут стать базой и отправной точкой для развития экотуризма.
– У их есть инфраструктура, спецы, сезонные причины, которые могут посодействовать развивать такую деятельность. К тому же в вольерах охотхозяйства разводят звериных, – увидел депутат.
«Не читал, но осуждаю»
Но по одному вопросцу – дилемме краснокнижных звериных – охотники, депутаты и бюрократы никак не могут условиться. Наиболее того, стоит лишь поставить рядом слова «охота» и «Красноватая книжка», и у думцев начинается самый реальный приступ паники.
Броский тому пример – письмо депутата Владислава Резника в Минприроды. Звучный скандал вокруг него разгорелся 19 ноября, хотя написал его парламентарий аж 21 августа. С того времени ответа из министерства, к слову, так и не получил.
В ноябре злосчастный запрос выплыл в социальной сети и практически подорвал все инфопространство. Веб мгновенно наводнился яростными публикациями о том, что депутат призывает чиновников «разрешить браконьерскую трофейную охоту на редчайшие виды звериных, занесенных в Красноватую книжку».
фото: Антона Журавкова
Зацепило взрывной волной даже министра Кобылкина. 19 ноября главе Минприроды пришлось держать ответ перед членами фракции «Единая Наша родина».
Скоро опосля этого совещания на официальной страничке Минприроды в соцсети возникло вот такое сообщение:
«При всем почтении к депутатским инициативам, категорически против трофейной охоты на краснокнижных звериных выступил глава Минприроды Дмитрий Кобылкин. Свою позицию министр агрессивно озвучил на встрече с депутатами Госдумы от фракции ЕР. Ведомство получило депутатский запрос и, рассмотрев тщательно, готовит обоснованную позицию и ответ».
– Я задал тот вопросец, который собирался задать — по поводу браконьерской охоты, которую предложили практически легализовать, чтоб типо позже на эти средства кого-либо выручать, – заявил в общении с «МК» глава думского комитета по экологии Владимир Бурматов.
– На мой взор это лукавство. Никто никого выручать и защищать не будет. Будет просто для вип-охотников разрешен отстрел редчайших звериных. Ничего, не считая исчезновения видов, это не сулит. Я его (Кобылкина – прим. авт.) попросил, во-1-х, откомментировать официальную позицию ведомства, а не отдельных служащих.
– А во-2-х, я произнес, что мы никогда этого не допустим. Министр дал ответ, что поддерживает позицию нашего комитета. Это официальная позиция. Для нас это значит, что заход браконьеров не прошел, это было вхолостую. Охоты на краснокнижных звериных не будет. Мы считаем это собственной победой, непременно. Но хотелось бы уже не биться за такие уж совершенно тривиальные деяния.
У охотников таковая реакция вызвала шок и оторопь. Фактически, героями немой сцены стали все, кто читал письмо депутата Резника. Хотя бы поэтому, что в нем нет ни слова о предложении разрешить трофейную охоту на краснокнижных звериных.
В запросе депутата говорится, что принимаемые государством меры для сохранения редчайших видов звериных «в критериях твердых экономных ограничений не могут быть признаны достаточными».
При всем этом парламентарий направляет внимание на то, что в мировой практике «удачно разрабатываются и внедряются» особые программки по сохранению исчезающих видов. Они подразумевают изъятие охотниками отдельных особей, представляющих меньшую ценность для популяции.
Проще говоря, старенькых и нездоровых, которых и так сородичи изгнали бы из собственных рядов, и они пошли бы на съедение хищникам. Средства, вырученные за такую охоту, идут на исследования и охранные мероприятия, – пишет депутат.
А дальше Резник просит Минприроды «в целях проработки вероятного внедрения в РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) подобных программ» ответить на ряд вопросцев: какова динамика численности редчайших видов звериных? Каковой размер средств, направляемых на мероприятия по их сохранению? Как поменялась популяция алтайского горного барана, амурского горала и 2-ух видов снежного барана — путоранского и чукотской популяции якутского – с момента их занесения в Красноватую книжку?
Где конкретно на 3-х страничках письма, две из которых – это вопросцы, депутаты и бюрократы узрели предложение разрешить трофейную охоту – загадка.
– Это не предложение начать охоту на редчайшие виды, а предложение собрать информацию, чтоб обсудить, может быть это либо нет, — откомментировал скандал вокруг собственного запроса сам Резник.
При этом сначала реакция на запрос депутата у чиновников была совсем обычная. Вопросцы трофейной охоты в стенках Минприоды поднимались 12 ноября на совещании у замглавы ведомства Ивана Валентика.
Правда, дискуссировались не определенные планы, из серии «сколько краснокнижных баранов либо оленей отстрелить в последующем году», а только гипотетичная возможность внедрения схожих программ в отношении редчайших видов звериных.
Как сказал опосля совещания источник в ведомстве, по итогам было принято решение проработать необходимость таковых программ.
фото: Антона Журавкова
При всем этом в ведомстве раздельно уточнили, что неотклонимым условием разрешения таковой охоты должен стать, а именно, запрет подобного вида охоты на виды звериных с первым статусом редкости — речь может идти лишь о видах, численность которых восстановлена и размеренна.
– Мы уже не 1-ый год пытаемся достигнуть от природоохранных фондов, научных организаций – какова же численность редчайших видов? Сделалось ли их больше либо меньше за годы охраны? – гласит президент Росохотрыболовсоюза Татьяна Арамилева.
– У нас есть лишь представления отдельных профессионалов, которые поставлены во главу принятия муниципальных решений. На охрану краснокнижных звериных тратятся муниципальные экономные средства. Но охрана ради охраны – тогда для чего же она?
– Мы пока концепции развития и сохранения краснокнижных звериных в Рф не лицезреем. 15 годов назад было 1-ое воззвание по поводу конфигурации статуса пятнистого оленя аборигенной популяции. Он краснокнижный. За этот период времени численность его уже зашкаливает, он съел весь лес – даже подлеска не осталось, ни травиночки.
– По охотничьим ресурсам ведется учет – мы знаем, сколько таковых звериных. Эти числа есть в муниципальном докладе, в охотхозяйственном реестре. А что у нас по краснокнижным звериным? Ничего этого нет.
По словам профессионалов, в Красноватой книжке есть популяции, которые непонятно где обитают. А если неясно, кто где живет, то как на охрану этого непонятного зверька выделять средства?
– Они (Минприроды – прим. авт.) пока считают достаточными те средства, которые заложены в нацпроект, – заявил Владимир Бурматов, – Я верно выделил, что если этих средств не хватает, то на данный момент есть механизм перераспределения снутри нацпроектов. Это можно созодать. Но пока это не дискуссируется. Сейчас мы отбились.
Остается загадкой, от чего же отбивались депутаты и каких средств хватает Минприроды. По словам охотоведов, на Приморский край, в каком обитает амурский тигр и дальневосточный леопард, на охрану всех неохотничьих звериных текущий год выделено 200 тыщ.
Не баксов, очевидно – рублей. Двести тыщ должны как-то поделить меж собой и огромные кошки, и ежики, и бабочки. Видимо, как тот апельсин из мультика, который «много нас, а он один».
– Мы стоим на точке невозвращения, – уверена Арамилева, – И от нас зависит, шагнем мы в пропасть либо выберемся. Гласить о построении охотничьего туризма заблаговременно. На данный момент у страны цель лишь надзирать процесс, а не развивать что-либо.
– К примеру, кировское общество охотников заработало для себя статус зарубежного агента лишь за то, что воспринимало у себя зарубежных охотников. В Белоруссию приезжают 4000 охотников, половина из их россияне.
– Пока у нас в Госдуме будут раздаваться голоса, что охотники – это браконьеры – мы никуда не двинемся. Наши охотники, которые предпочитают трофейную охоту, и так расслабленно делают это за границей.
– Здесь можно перефразировать фразу Наполеона про армию: кто не желает подкармливать свое охотничье хозяйство, будет подкармливать чужое.
