Почетаемые читатели! Получил очередной номер «Русской Охотничьей газеты». И снова передовая статья о том, как у нас в стране плохо обстоит дело с охотой. Почетаемые ученые, охотоведы, юристы, известные на всю страну охотники говорят читателю, а означает и мне, рядовому охотнику, о неудачах, имеющихся в охотничьей отрасли. Ау! Господа! Да я уже издавна на собственной шкуре ощутил все эти «красоты». Хотелось бы узреть уже хоть некий луч света в черном королевстве.
Фото Дмитрия ВАСИЛЬЕВА
Но по порядку.
Давайте вкупе попробуем проанализировать более нередко поднимаемые препядствия.
В главном, создатели все неудачи лицезреют в Федеральном законе ФЗ-209 «О охоте…».
Нехороший закон?
С точки зрения охотника — ужаснее некуда.
А где вы лицезрели так именуемые отличные законы?
Хоть какой закон постоянно ограничивает чьи-то свободы, и нравится сиим субъектам ну никак не может.
Почти все коллеги-охотники ратуют за принятие новейшего закона в области охоты.
А вы убеждены, что он окажется лучше старенького?
У нас, что, высококачественный состав законодателей абсолютно обменялся с 2009 года?
Не достаточно для вас закона о любительском рыболовстве и принятых вослед за ним правил?
К тому же обширно понятно отношение охотничьей общественности, отраслевой науки к ФЗ-209, а вот позиция иной стороны, охотпользователей, как-то остается в тени, во всяком случае резкой критики с их стороны нигде слышать не доводилось, а означает, документ данную, не настолько уж немногочисленную, прослойку населения устраивает.
Так, может, и не стоит растрачивать энергию впустую, а навести ее в русло улучшения положения дел в рамках имеющегося законодательства. О вероятных корректировках чуток позднее.
В статье «Выход из кризиса в охотничьем самоуправлении» Л. Грудев дает советы обществам охотников по возврату изъятых охот-угодий и упоминает ольхонских охотников.
Полноте, г. Грудев! Запоздали вы незначительно! Лет этак на 10, а то и больше. Некоторому претворять ваши советы в жизнь.
Районные общества в центре Рф уже издавна закончили существование либо доживают крайние деньки. У их нет средств не то что на суды, а на объявление о ликвидации. А угодья, некогда им принадлежавшие, издавна в руках новейших арендаторов либо, лучше сказать, частников.
В регионах вокруг Москвы и Петербурга, поблизости больших городов волна «прихватизазации» охотничьих угодий прошла еще в начале 2000-х годов. А до ольхонцев, к их счастью, она докатилась лишь на данный момент.
Гарант же конституции совершенно точно произнес, что пересмотра итогов приватизации не будет, никогда. Ну и цены на услуги в обществах с учетом членских взносов и неотклонимых отработок практически не различаются от цен в личных угодьях, где порядка-то больше будет.
Что касается стенаний по поводу упразднения департамента и развала некогда благополучной отрасли. Так не лишь охотничья ветвь упала. У нас и почти все остальные направления народного хозяйства влачат жалкое существование.
Кто будет возрождать сеть госпромхозов, на которых базировалась ветвь? Правительство? Личные инвесторы? К тому же числа демонстрируют, что и в те дальние благословенные годы охотничья деятельность хозяйств оказывалась часто убыточной, а выживали они за счет другой деятельности: лесозаготовок, сбора и переработки дикоросов.
А тут уже все ниши заняты и никто никоне ожидает с распростертыми объятиями. Меха через скупщиков благополучно уходят, молвят, в Китай; «лес рубят — щепки летят»; грибы-ягоды около городов и оживленных дорог осваивают бабушки-дедушки.
С самого верха годом ранее прозвучала мысль возрождения системы заготовительных контор. И где эти самые заготовители? Отзовитесь! А что до департамента охоты под крылом какого-либо министерства, так пусть будет.
Мне, как охотнику, эта организация ничего отвратительного не сделала. Как и неплохого… Разве что это ведь с их подачи выдумали новейшие налоги на охотников в 600 и 700 рублей за право добычи пушных животных и птиц, которые чуток не ввели.
Мучения по методикам ЗМУ тоже, на наш взор, почти во всем надуманы. Как современный, так и предшествующий способы учета животных в угодьях имеют и положительные стороны, но и не лишены недочетов. Основное, не как считать, а кто считает.
И необходимо ли совершенно сиим заниматься в том виде, как это делается на данный момент? Это все равно что кота Ваську высадить сторожить куренка.
По-настоящему необходимыми для охотника на сейчас являются два, нет — три вопросца: где, на кого и кому охотиться.
Фото Александра НАЗАРОВА
Итак, где охотиться. Там, где доступны ОДУ, вопросец отпадает сам собой. В Смоленской области до недавнешних пор к общедоступным относилось всего 2% охотугодий, в истинное время площадь их возросла кое-где до 15%, но все равно никак не положенные по закону 20%. И размещены они, в основном, поблизости Смоленска.
И что все-таки нам, живущим в лесу, двигаться на охоту к областному центру? К счастью, вроде бы ни ругали охотпользователей, подавляющее их большая часть идет навстречу местным охотникам и выделяет в собственных угодьях, заметьте — по собственной хорошей воле, участки для охоты на пушных животных и птиц.
Далековато не наилучшие и умеренные по площади, но это лучше, чем ничего. А если этих арендаторов еще бы каким-то образом и провоцировать принимать в собственных угодьях массового охотника, дело совершенно бы наладилось ко всеобщему наслаждению.
А ах так заинтриговать обладателя угодий, и хотелось бы услышать от грамотных мужей. Глядишь, и законотворцы вас услышат.
На кого охотиться. К огорчению, в понятии современников охотник — это человек с орудием, стреляющий в лося либо, на худенький конец, в кабана, оленя, косулю. Таковой образ сформирован в том числе и средствами массовой инфы.
А то, что это всего только разновидность огромного контраста охот — зверовая охота, — остается за кадром, и никогда она не превалировала над иными охотами. Политика арендаторов угодий тут понятна.
Для чего им связываться с десятком-другим гончатников, лайчатников, когда можно обслужить одну бригаду охотников по мясу и получить отличные средства. Неписанные законы рыночных отношений работают без сбоев: минимум издержек, максимум прибыли.
А вот куда делись сами любители этих охот, почему не слышно стенаний ученых, охотничьей общественности? А в отношении пропускной возможности закрепленных угодий почему никто не лупит в набат?
Кто растолкует, почему при охоте на зайца в закрепленных угодьях на 1-го охотника обязано приходиться 1000 га, а в ОДУ довольно 25 га? Почему эти нормы в регионах различаются в разы?
Некие охотпользователи и рады бы были принять побольше охотников на утку, зайца, и дичь у их водится, да нормы не разрешают.
Когда в угодья пришла неудача в виде африканской чумы свиней, «караул!» не орал лишь ленивый. Шум начал двигаться таковой, что пришлось вмешиваться первым лицам страны. А вот препядствия с иными охотничьими видами остаются как-то в тени.
Помню, в 90-х годах охватила нас, сельских охотников, эйфория (положительно окрашенный аффект или эмоция. Ощущается как внезапное, всезаполняющее ощущение счастья, восторга). Ну как! Основной неприятель и отравитель всего живого — сельское хозяйство — приказывает длительно жить! Поля не обрабатываются, уж вот зайца будет! А нет!
Зайца нисколечко не прибавилось, а, напротив, поголовье некогда самого массового обьекта охоты сделалось резко сокращаться. Дошло до того, что в зимнем сезоне 2014 года за январь — февраль на площади приблизительно в 3000, разрешенных для охоты угодий не повстречали ни 1-го следа зайца-беляка.
В следующие годы численность его возросла, уже можно бы и поохотиться, будь гончие собаки. Но все равно остается весьма низкой, хотя охотничий пресс отсутствует напрочь. И таковая ситуация складывается, по дискуссиям с охотниками, в почти всех местах, но препядствия вроде бы и не существует.
Вот бы ученым-биологам разобраться с ситуацией и выдать советы, как ее поправить. Ну и кто из ученых у нас в Рф специально занимается зайцем?
Схожая история и с тетеревом. Во времена становления меня как охотника это была чуток ли не самая всераспространенная дичь. Весьма мне нравились охоты по выводкам, на лунках. На токах собирались по 20–30 петухов. На данный момент изредка услышишь бормотание косача.
Здесь лицезрел с дороги ток. Посиживает один петушок, вокруг него три тетерки. Так ему и токовать не охото. Так, бурчит что-то время от времени. Неувязка как бы признана, обусловили тетерева в лицензионную дичь. Но почему это происходит и как поправить дело, снова ничего и нигде не слышно.
И тут снова бы хотелось услышать ученых-орнитологов.
И в конце концов, о сроках охоты на пушных звериных. На зайца раскрывается в начале сентября! Зайчихи еще беременные бегают! О медвежатах в берлогах вспомянули, а что, зайчата из другого теста изготовлены? А на куницу кто охотится в августе?
Почему тут и охотничья общественность, и ученое общество не зовут на помощь? Либо тоже закон мешает донести эти глупости до ответственных чиновников?
Кому охотиться? Тоже вопросец не из крайних. В одной из статей, размещенных в «РОГ», создатель сокрушается о чертовском сокращении членов МООиР. Ничего необычного. По всей стране так.
В нашем охотколлективе в прошедшем веке было выше 30 охотников, на данный момент 7, часто охотятся всего три (всем за 60). Приходится нередко разговаривать с бригадами охотников из столицы, приезжающими на охоту на копытных.
Подавляющему большинству охотников 40 и выше. Лет через 20 охотника можно будет вносить в Красноватую книжку. Быстрое старение охотничьего братства — одна сторона медали. Есть и иная.
На смену охотнику-романтику приходит охотник-прагматик. Трудно представить Некрасова, Соколова-Микитова, Аксакова, Сабанеева, стреляющих лося со стульчика либо в сидящую на воде утку; царя Александра, посылающего пулю с вышки в медведя.
Либо современного «элитного» государя, охотящегося на бекаса либо осеннего вальдшнепа, где необходимо потоптать угодья и проявить себя реальным стрелком, а еще за ранее и собачку воспитать.
И, к огорчению, никакой Федеральный закон тут не поможет. А вот публичное мировоззрение, позиция ведущих ученых и охотоведов, заявленные в полный глас, могли бы со временем поправить ситуацию.
