«Тащить и не пущать» – такому правилу в крайнее время обязаны подчиняться коренные жители Ольхонского района. На побережье Байкала запрещено всё: стройку, разведение скота (его просто негде пасти и нечем подкармливать), огородничество (на достаточно скудной почве не достаточно что растёт), выход в лес. Не так давно воспретили рыбалку – поточнее, ловлю омуля, который кормил почти все семьи. И охота тоже под запретом.
фото: Семина Миши
Правда, неформальным.
Охотиться пока можно – вот лишь негде: фактически все охотничьи угодья отданы в аренду посторонним лицам.
Идите лесом
Для местных обитателей охота постоянно была значимым подспорьем, а для кого-либо – и единственной возможностью поесть мяса.
Скудость земли на самом полуострове, к примеру, не давала способности держать скот.
Как вспоминает председатель Ольхонского отделения Иркутской областной публичной организации «Общество охотников и рыболовов» Юрий Ламанов, даже в русские времена корма для скотины на полуостров завозили с континента.
Пасти скотин либо овец было трудно: травки не достаточно, чтоб накормить звериных, за денек приходилось наматывать не один десяток км. А о том, чтоб запасти сена на зиму, и речи быть не могло.
Позже государственный парк «Заповедное Прибайкалье», организованный одним из первых ещё при СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии), воспретил местным жителям выпас скота и заготовку кормов на территориях, отошедших к парку.
Вот и остались ольхонцам, как старым людям из учебника истории, охота, рыболовство и собирательство.
Далее – больше. Поначалу загнулось централизованное рыболовство, позже нацпарк стал потихоньку воспрещать ходить в лес, а здесь и охоту отобрали.
В принципе, официально охотничьи угодья в Ольхонском районе есть, и их, можно сказать, много: около 500 тыщ гектаров. Водятся там и косули, и лоси, и изюбрь, и кабарга. Есть птица и пушной зверек – соболь, например, на котором и заработать можно, сдавая пушнину.
До 2000 года местные так и жили: имели ружья, брали лицензии на отстрел лесного зверька, охотились в разрешённых местах. У местного отделения общества охотников и рыболовов было 126 тыщ гектаров охотугодий, закреплённых непосредственно за обществом, и места всем хватало.
фото: Fotolia.com
А позже охотничьи угодья стали сдавать в аренду. 1-ые арендаторы возникли в 2000 году. К 2014 году все охотничьи угодья были сданы сроком на 25-49 лет совсем сторонним гражданам, не жителям района.
«Посодействовал» в этом федеральный закон, который обусловил возможность таковой аренды – на правах аукционов. Договоры и так именуемые охотхозяйственные соглашения подписывались в правительстве Иркутской области и по поручению региональных властей – Службой по охране звериного мира.
Общедоступными в итоге оказались лишь около 3% всех охотничьих угодий района. А посреди больших арендаторов – общество «Динамо» (региональное УВД), иркутский авиазавод и остальные ведомства и компании.
Новейшие обладатели позаботились о сохранности собственных участков. На основных подъездных путях возникли шлагбаумы и будки с охраной, на просёлочных дорогах – рвы и шипы, закрывающие проезд.
Свои охотоведы охраняют местность от местных, которые могли бы забраться в лес – чтоб не браконьерничали на ставшей чужой местности.
Правда, как отмечает Юрий Ламанов, новейшие хозяева добродушно предложили местным получать у их лицензию на право поохотиться на участках. Вот лишь стоимость таковой лицензии в 10-ки раз выше, чем обыкновенной, гос.
Закрыть глаза в пользу арендаторов
В 2016 году Служба по охране звериного мира решала пробы прирастить общедоступные охотничьи угодья, присоединив к ним часть межхозяйственных лесов.
Но ольхонцам от такового решения преференций не прибавится, способностей – тоже, так как межхозяйственные леса размещаются на границах с населёнными пт, и промысловых звериных там фактически нет.
Но сам факт принуждает горько улыбнуться: снаружи о правах местных обитателей вроде как позаботились и даже, вот, охотугодья наращивают.
То, что это глупо, никого не тревожит, бюрократическая галочка поставлена: дескать, посодействовали, защитили интересы местных обитателей. Тревожит это лишь самих местных, которым как и раньше негде охотиться.
Недозволено сказать, что ольхонские охотники сложили лапки и сели по домам клясть злую судьбу. Они стараются отстоять свои права.
С просьбами пересмотреть сложившуюся ситуацию с арендой охотничьих угодий в районе местные охотники обращались всюду: в Росприроднадзор, в региональное отделение «Общества охотников и рыболовов», к депутатам Заксобрания и Госдумы, губернаторам – прежнему, Сергею Ерощенко, и сегодняшнему, Сергею Левченко.
фото: Fotolia.com
Ответ им постоянно был один: оснований для пересмотра ранее принятых решений о сдаче охотничьих угодий в аренду согласно Федеральному закону № 209-ФЗ от 24.07.2009 г. «О охоте и сохранении охотресурсов и внесении конфигураций в отдельные законодательные акты РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина)» нет.
Вот лишь закон был принят в 2009 году, а охотничьи угодья в аренду стали сдавать ещё в 2000 году. При всем этом права и легитимные интересы местных обитателей не принимались в расчет.
Но на эту правовую коллизию никто не направляет внимания. Не лицезреют – либо не желают созидать?
Таинственная схема
Ситуацию, по словам Юрия Ламанова, могла бы сделать лучше «Схема размещения, использования и охраны охотугодий на местности субъекта РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина)».
К слову, обязанность по её разработке возложена на субъекты в том же самом ФЗ № 209, по которому сданы в аренду ольхонские охотничьи угодья.
По закону все обязано смотреться так: поначалу составляется данная схема, позже она дискуссируется с заинтересованными сторонами, в том числе и местными охотничьими обществами, позже утверждается и подписывается губернатором Иркутской области.
Создание схемы было доверено Службе по охране звериного мира Иркутской области ещё в 2017 году, но документ до сего времени не подготовлен и не вынесен на обсуждение.
Правда, и самой Службы уже нет – распоряжением губернатора она включена в министерство лесного комплекса региона. И кто сейчас будет созодать данную схему – охотникам неясно.
Юрий Ламанов, а с ним и остальные охотники подразумевают, что документ был подготовлен и принят – втихую, без обсуждения и роли общественности.
В то время как есть чётко определённые требования к схеме, в каких говорится о неотклонимом выделении в любом муниципалитете общедоступных охотугодий – не наименее 20% от общей площади этого вида земель.
Сданные в аренду охотугодья размещаются в 2-3 километрах от населённых пт, что создаёт доп социальную напряжённость.
Местные обитатели, лишённые права даже выйти в лес, который вдруг стал личным, наблюдают за тем, как посторонние на прекрасных машинках выезжают в ИХ лес, делают там что желают и уезжают в свою жизнь, оставляя опосля себя мусор, сломанные деревья, очаги пожаров.
Закон, позволяющий сдать охотугодья в аренду, не прописывает ответственность арендаторов за уменьшение поголовья одичавших животных и за появление лесных пожаров.
Неоднократные воззвания общественников во императивные структуры с просьбой внести конфигурации в данный закон № 209-ФЗ отклика у этих структур до сего времени не находят.
Поправки без поправки
Пересмотреть договоры аренды охотничьих угодий и выделить ольхонцам положенные им по закону 20% от общей местности охотугодий в районе региональному минлеса на данный момент, понятно, трудно – за право аренды заплачены средства. При расторжении контракта средства придётся возвращать.
Нам, правда, не удалось выяснить, сколько непосредственно платится за аренду. Юрий Ламанов произнес, что таковой инфы нет даже у общественников, так как это коммерческая потаенна. Но даже исходные ставки за право аренды были настолько высоки, что у рядовых охотников района не было средств их оплачивать.
А на данный момент права аренды уже пару раз перебежали из рук в руки, арендаторы перепродают участки друг дружке за приличные средства. Так что опосля расторжения договоров они, естественно, захочут возвратить свои средства…
фото: Игнатова Валентина
Губернатор Сергей Левченко, обещавший «услышать глас всякого», ольхонских охотников не слышит. Действующие и бывшие депутаты тоже не слышат.
Правда, не так давно депутатом Мишей Щаповым был внесён в Госдуму проект поправок в несчастный закон. Поправки предугадывают закрепление неотклонимых 20% доступных охотугодий в любом районе раздельно.
На данный момент норма общедоступности выполнена лишь для Иркутской области в целом: общедоступные охотугодья размещаются в удалённых территориях (северных районах). Добраться туда можно лишь на вертолёте либо вездеходе. Это не даёт жителям воплотить своё легитимное право на охоту.
Но в поправках депутатом не предусмотрена возможность расторжения либо пересмотра работающих договоров с охотхозяйствами. Так что, даже если поправки воспримут, у ольхонских охотников всё равно не будет способности охотиться в обычных угодьях.
Но ведь для создателей законов это не основное. Основное – показать свою заботу о людях, а позже удивляться: что, дескать, для вас ещё надо-то? Лишь о вас ведь и думаем!
