Интервью с основным редактором ИД «Столичный комсомолец» Павлом Гусевым.
Фото из архива Павла Гусева.
— Павел Николаевич, Вы первым в Русской Федерации стали издавать охотничью периодику. Как пришли к данной для нас мысли?
— Сначала 90-х прошедшего века я много путешествовал по миру и, естественно, замечал, какое обилие охотничьей литературы издается за рубежом.
Появилось внутренне осознание, что в Рф просто нужны журнальчики и газеты, которые бы освещали охотничью и рыбацкую тему с совершенно иной стороны.
Объясню: в СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии) и в Рф по сути выходило много охотничьих изданий, но они все носили нрав чисто прикладных: как организовать и вести охотничье хозяйство, как разводить дичь и т.п.
Это отражало существовавшее тогда отношение к охоте как к занятию, обеспечивающему население мясной продукцией.
Мне показалось, что для людей, увлеченных трофейной охотой, необходимы совершенно остальные издания, в создание и развитие которых и было принято решение вложить средства.
Начинали мы с газеты, которая существует и по сей денек. Сначала она называлась «Столичная охотничья газета», потом переросла в «Российскую охотничью газету».
Это периодическое издание, где дискуссируются трудности, имеющиеся в российском охотничьем мире.
Потом последовали опыты с различными журнальчиками. Одно время мы издавали целых 4 направленных на определенную тематику журнальчика, но скоро сообразили, что это не совершенно верный путь, и пришли к выпуску одного толстого иллюстрированного журнальчика под общим заглавием «Охота и Рыбалка XXI век».
— Рынок рекламы сужается из-за санкций, молодежь больше и больше интересуется не печатным словом, а информацией из веба. Есть будущее у Ваших печатных изданий?
— Мы не хотят отставать от научно-технического прогресса и одними из первых сделали веб-сайт «Охотники.ру», который вбирает в себя как дайджест газетных и журнальных статей, так и эксклюзивные материалы.
На веб-сайте идет оживленная дискуссия по всем вопросцам. Это зарегистрированное интернет-СМИ (Средства массовой информации, масс-медиа — периодические печатные издания, радио-, теле- и видеопрограммы), которое имеет собственный круг читателей, «живущих» в интернет-пространстве. Собираемся развивать это направление и в дальнейшем.
Что касается печатных изданий, то в наиблежайшие годы я не вижу опасности их существованию. Пока сворачивать их выпуск не имеет смысла.
Да, санкции, да, трудности в экономике. Да, все это влияет на маркетинговый рынок. Но есть много методов, как выживать конкретно печатной продукции. Мы бывалые издатели и производители, думаю, сумеем еще длительно сохранять печатные версии на медийном рынке
— Вы увлекаетесь трофейной охотой уже много лет. Что для Вас охота? Страсть, увлечение, отдых, спорт?
— Когда-то весьма издавна я прочел книжку писателя и охотника Ефима Пермитина. Заглавие книжки состояло из 1-го слова — «Страсть», которое буквально передавало всю ту духовную, физическую и внутреннюю тягу человека к охоте и рыбалке, к одичавшей природе и тем особенным отношениям, которые прочно связывают охотников меж собой.
С того времени я тоже определяю себе охоту до этого всего как страсть. Правда, увлечение мое природой началось еще в школьные годы. Оно привело меня на студенческую скамью геолого-разведочного института.
Во время учебы это чувство лишь окрепло, ведь природа для геолога — это, наверняка, основное пространство его обитания, его работы. Геолог много времени проводит в экспедициях, в поле.
Чувство единения с природой, животные, которых видишь в маршрутах, богатство рыбы в реках, возможность их добыть — все это соединено меж собой и органически смешивается с работой геолога. Естественно, это лишь укрепило охотничью страсть.
Фото из архива Павла Гусева.
— Является ли охота в почти всех собственных качествах, на Ваш взор, уделом состоявшихся людей? Либо охотником может стать хоть какой человек, взявший в руки охотничье ружье?
— Хоть какое увлечение просит средств, и исходить нужно из этого. Собираешь книжки — это средства. Собираешь марки — тоже средства. Если увлекаешься коллекционированием старенькых каров — снова средства. Охота — это увлечение.
Замечу, в этом случае мы говорим о трофейной охоте, а хоть какой трофей стоит определенных средств, и часто довольно огромных. Но конкретно трофейная охота помогает сохранять одичавшую природу и звериных.
Если ты хочешь за 5 рублей пойти и завалить лося, это уже не охота. Это именуется по-другому — ликвидированием природы, поэтому что лось не может стоить 5 рублей. Во всем мире трофейная охота имеет оборотную сторону — валютную и, вроде бы феноминально это ни звучало, помогает сохранить и приумножить одичавших животных в природе.
Все это мы сейчас лицезреем в Европе, в Новейшей Зеландии, в США (Соединённые Штаты Америки – государство в Северной Америке), где собственники угодий растрачивают немалые средства на то, чтоб сохранить одичавших звериных, а охотники вкладывают большие суммы, чтоб поддержать хозяйства в их созидательной работе.
— Понятно, что, оценивая охоту как увлечение, Вы не имеете в виду промысловую охоту народов Последнего Севера, для которых добыча пропитания — определенный метод выживания.
— Очевидно. К слову, во всех странах, где развита трофейная охота, и в Канаде, и в США (Соединённые Штаты Америки – государство в Северной Америке), существует определенная правовая система скидок, поблажек только для коренных народов, для которых добыча еды — тысячелетняя традиция.
Правда, стоит увидеть, что на данный момент и в Канаде, и в Америке, там, где проживают краснокожие, эскимосы и остальные северные народы, круглый год продается свежайшая клубника, парное мясо, свежайшая рыба, построены красивые гипермаркеты.
Другими словами нужды отстреливать моржа ради пропитания издавна нет, и охота как такая не является для местного населения основным методом выживания. В отличие от наших северных народов, которым, к огорчению, правительство оказывает не достаточно поддержки. Для их добыча тотчас является основой существования.
— Посреди наших чиновников получил распространение термин «статусная охота». Охотиться для неких представителей власти либо бизнеса сделалось модным трендом: дескать, все ездят, и я должен поехать. Как Вы относитесь к таковым «охотникам»?
— Таковых единицы. И они длительно не задерживаются в нашем охотничьем союзе. Если, естественно, сходу не заразятся тем охотничьим «микроорганизмом», не подхватят тот заряд любви и не захворают той страстью, которые испытываем мы.
Потому я не верю, что кто-то ездит на охоты ради того, чтоб постоять рядом с начальником либо повстречаться с каким-то необходимым человеком. Это некорректная, чуждая точка зрения, которая не имеет права на жизнь.
Фото из архива Павла Гусева.
— Еще совершенно не так давно бюрократы смущались признаваться в увлечении охотой — так негативная аура создалась вокруг вида охотника. Довольно вспомянуть выражения неких наших политических деятелей о том, что охотников необходимо отводить к психиатру. Вы никогда не смущались звания охотника?
— Снова же не могу с сиим согласиться. Если охотник стесняется собственного увлечения, означает, оно для него ничто, пустой звук. Как человек начинает размышлять, что про него произнесут зеленоватые либо возлюбленная дама, так знайте: в нашем деле это персонаж случайный.
Вот есть автомобилисты, а есть посреди их случаем затесавшиеся, которые лишь делают трагедии и трудности на дорогах. То же самое и тут.
Да, некие охотники «при больших должностях» стараются не афишировать свое увлечение по причинам, связанным, к примеру, с зеленоватым движением. На мой взор, это от неведения, как необходимо себя вести с зеленоватыми.
Представители этого движения проявляют больное отношение к охотникам и лицезреют в их только истребителей природы, оттого что не соображают, как устроена жизнь.
Спросите их, сколько непосредственно средств они вложили в сохранение одичавшей природы? Также спросите у охотника, сколько он вносит времени, сил и средств в сохранение звериного мира. И вот из их ответов станет ясно, кто защищает звериных на самом деле, а кто — лишь словестно.
— Почти все предпочитают выезжать на охоту только со собственной командой, со своими друзьями, а Вы?
— Все зависит от вида охоты. Если это охота русского либо евро типа, например загонная, то в группу могут собраться до 20 человек.
Но обычно все-же охотник движется с довольно близкими людьми, поэтому что желает посидеть вечерком в кругу друзей, побеседовать, поведать о каких-либо увлекательных вариантах, о том, что узрел, как добыл зверька, порадоваться за товарища, испить рюмочку-другую. Это красивый отдых — охота на природе.
В одиночку ездят, обычно, на горные охоты, ведь по горным тропам массой не пройдешь. Горная охота — одна из самых захватывающих, да и самая страшная.
— Вы охотились с общественными людьми?
— Довольно нередко.
Не спрашивайте меня, как я отношусь к рыбалке. Я ее люблю не меньше, чем охоту. В любом виде, в любом месте, в хоть какое время года. Естественно, охото, чтоб она постоянно была удачной и веселила выдающимися трофеями. Но треска весом за 20 кг либо щука за 10-ку – это уникальность, за которой приходится или двигаться в Тмутаракань, или издержать кучу времени. Но конкретно поимка таковых чудовищ навечно остается в памяти и вновь принуждает паковать снасти для новейших поездок. Фото из архива Павла Гусева.
— Вы до охоты скупой человек? К примеру, если будет выбор, куда пойти: на охоту либо на премьеру кинофильма — куда отправитесь?
— Быстрее, просто перенесу охоту: премьера кинофильма бывает один раз в жизни, а охоту можно на один денек отодвинуть.
— Бывает такое, что Ваш напарник обгонит Вас, выстрелит первым. Вас это злит, расстраивает?
— Нет. Ну, досада бывает, что снова не на меня вышел зверек, но это мимолетное чувство. А позже все-же нужно учесть, что еще есть личные охоты, когда ты с егерем сидишь в засидке на зеленях либо на овсах медведя ожидаешь. Вот там, если промазал…
— А Вы удачливый на охоте человек?
— Да.
— А способны дать товарищу право на выстрел?
— Это весьма непростой вопросец. Постоянно охото быть первым. Но если я вижу, что это, допустим, рядовая маленькая серна, с наслаждением отдам добычу моему сотруднике.
— А трофейную, неплохую серну?
— Естественно, ее охото добыть самому.
— Мы уже гласили о антиохотничьем движении. Вы когда-нибудь думали над сиим явлением? Как нам, охотникам, с ним уживаться?
— Есть общечеловеческое, благожелательное и доброе отношение к звериному миру, к миру природы. Такое движение, непременно, обязано существовать. Но оно не быть может брутальным, неадекватным, ведь недозволено закрывать глаза на то, что делает охотничье общество для сохранения звериного мира.
Нам с заступниками природы нужно стать союзниками, а не неприятелями, в этом я полностью убежден. Я, к примеру, весьма много делал за свою жизнь и делаю для сохранения звериного мира и готов соединять воединыжды свои средства и усилия со всеми, кто реально хлопочет о сохранении природы, поддерживать зеленоватые проекты вещественно.
Фото из архива Павла Гусева.
— Вы отлично разбираетесь в охотничьем законодательстве, которое существует в нашей стране. С Вашей точки зрения отвечает ли оно духу и смыслу охоты?
— Закон о охоте принимался стремительно и был полностью не проработан. До этого всего он не согласован с охотничьим обществом, с лесным, аква кодексами страны, что, естественно, делает большущее количество заморочек на практике, в особенности для людей, которые работают в данной для нас сфере.
Любой год в закон о охоте вносятся какие-то конфигурации, но он всегда просит мощнейших преобразований.
— Можно гласить о том, что нужен новейший закон о охоте?
— Нужно усовершенствовать тот, что есть.
— Экономика охотничьих хозяйств у нас в стране (как, вообщем, и в почти всех странах мира) имеет дотационный нрав. Развивать охотничье хозяйство методом расширения толики личных охотпользователей не значит ли ущемление прав таковых публичных организаций, как Росохотрыболовсоюз?
Ведь вещественные способности личных охотхозяйств, куда инвесторы вкладывают огромные средства, и публичной организации, где, например, 300 членов платят по 500 рублей в год взносов, несоизмеримы. Каковой выход?
— Пока нет выхода. Есть земли личных охотпользователей, которые вкладывают большие средства в сохранение звериного мира и его охрану. Сейчас в стране существует огромное количество охотхозяйств, где переизбыток звериных, в том числе и вольерных, в итоге что почти все охотпользователи обмениваются ими либо выпускают их на волю.
Но есть и охотничьи угодья, принадлежащие публичным организациям. К огорчению, у их остальные способности, там нет переизбытка звериных, там вместе с их охраной существует браконьерство.
А есть и угодья общего использования, где часто следа звериных не узреешь, поэтому как их охраняет правительство. Как это работает, мы с вами знаем. Все это издержки сложившейся системы.
Но, думаю, рано либо поздно правительство возьмется помогать охотпользователям и до этого всего публичным организациям. Это долгий, но,уверен, поступательный процесс.
— Вы упомянули о дотировании охотничьих хозяйств со стороны страны. Вы вправду считаете, что это может быть?
— Правительство должно поддерживать системы, связанные с сохранением природы. Угодья без владельца преобразуются в пустыню. Я понимаю, что такое осознание сейчас уже существует у ряда чиновников, почти всех это вправду заботит.
— Понятно, какое активное роль Вы приняли в том, чтоб в структуре МПР была воссоздана самостоятельная единица — департамент охоты. Сможете поведать о этом?
— Я признателен министру Дмитрию Кобылкину за то, что опосля довольно долгих размышлений он все-же решил не попросту воссоздать охотничий департамент, да и впрямую будет курировать его работу.
Попутно воссоздается целый комплекс мер по организации и развитию охотничьего хозяйства страны и сохранению звериного мира. Планируется выполнить массу мероприятий. Почти все из того, о чем мы желали, сейчас записано на бумаге и будет осуществляться.
Если так дело пойдет и далее, то министр не попросту войдет в историю как один из управляющих, который не только лишь продолжил русскую охотничью традицию, да и смог сберечь обилие звериного мира в наших лесах, организовать его муниципальную охрану, сохранить русское охотничье братство. Это многого стоит.
— Министр в собственном выступлении на парламентском часе упоминал, что в планах стоит преобразование департамента в охотничье агентство. Как Для вас таковая мысль?
— Давайте для начала создадим мощный, мощнейший департамент, отладим взаимодействие с регионами. Хоть какое предстоящее положительное решение в области муниципального управления охотой будет лишь приветствоваться.
— Но вернемся к «своим баранам». Ваше отношение к нападкам на вешнюю охоту?
— Я считаю, что весенняя охота обязана существовать, но ее необходимо весьма верно регламентировать. Так, дичи нужно обеспечить (идет речь о водоплавающей дичи до этого всего) возможность заниматься воспроизводством популяций. Как обезопасить самок гусей и уток от отстрела?
К огорчению, здесь есть большая неувязка. В особенности это касается гусиной охоты. Охота с подсадной уткой на селезней сама по для себя идет на пользу популяции и обязана всячески пропагандироваться и поддерживаться.
Уменьшение количества «разбойничающих» селезней лишь содействует сохранности выводков. Но стрельбу по летящим уткам в весеннюю пору нужно совершенно исключить. Гласить о запрете охоты на токах либо на вальдшнепа на тяге я считаю неприемлемым для нашей страны.
Фото из архива Павла Гусева.
— Вы согласны с тем, что для россиян охота — это часть культуры?
— Естественно! Это традиция, которая тянется с древних времен. Желаю напомнить, что в Рф до 1917 года было Императорское общество правильной охоты.
При фразе «императорская охота» самодержец постоянно делал поправку, добавляя слово «верная». Это и по сей денек основное определение трофейной охоты.
— За крайние 10 лет часто звучали предложения совершенно лишить людей права на охоту…
— Не получится. Уверен, никто и никогда не лишит людей в нашей стране права на охоту.
— Вы являетесь одним из организаторов наистарейшего Столичного охотничьего клуба «Сафари». Соединяет воединыжды он элитарных охотников, но сейчас количество членов сокращается почти во всем из-за того, что у нас довольно суровые трудности в экономике. Эта мысль изживает себя либо у этого клуба есть будущее?
— Вправду, экономически непростая ситуация ограничила весьма почти всех конкретных охотников в средствах, которые они ранее вкладывали в свое увлечение. С каждым годом трофейная охота становится все наиболее драгоценным наслаждением. В особенности это касается неких африканских охот либо горной охоты, где трофей стоит весьма огромных средств.
Ассоциировать уровень цен охоты на снежного барана либо тура с ценами «лесной» охоты недозволено. Но я не вижу особенных заморочек для существования клуба «Сафари».
У нас достаточное количество членов, мы разнообразим работу клуба, делаем ее увлекательной и насыщенной. Это все обязано привлечь новейших членов. Я полностью уверен, что клуб «Сафари» не пропадет.
— У Вас за плечами колоссальный охотничий опыт. С возрастом тяга к охоте не теряется?
— Полностью не теряется. Но, к огорчению, есть определенные трудности со здоровьем, в особенности со зрением, и это, естественно, в крайние два года резко ограничило мои охотничьи способности: некие виды охоты для меня сейчас просто недосягаемы.
— Вы собрали богатейшую охотничью библиотеку. Это тоже увлечение?
— С 16 лет я начал собирать книжки, посвященные путешествиям, природе, охоте. На нынешний денек у меня, наверняка, одно из самых полных собраний охотничьей литературы. И я сиим от всей души горжусь, поэтому что дал собирательству всю свою жизнь.
Есть весьма достойные внимания книжки, при этом не исходя из убеждений их цены — они бесценны, а поэтому что сохранились в единичных экземплярах и по ним мы можем судить о нашей истории.
Попутно я собираю разные артефакты, связанные с охотой. У меня есть собственный домашний охотничий музей, в каком я храню и трофеи, и самые разные предметы, связанные с бытом охотников, привезенные из разных уголков планетки.
— Вы и сейчас продолжаете охотиться за рубежом?
— Продолжаю, но существенно пореже.
— Как человек, любящий и ценящий слово, не считаете ли вероятным использовать в законодательных актах о охоте наименее казенный язык?
— Ни при каких обстоятельствах! Ни при каких критериях! Лишь казенный, сухой, юридически сверенный язык не дозволит отойти от четкого толкования и выполнения тех либо других статей либо положений закона. А с истолкованием законодательных актов у нас сейчас большая неувязка.
ФОТО SHUTTERSTOCK
— Что бы Вы пожелали читателям журнальчика и газеты в новеньком 2019 году?
— До этого всего добротных трофеев, красивого настроения, убежденности в завтрашнем деньке. Российская охота сызвека была связана с расчудесными приключениями, силой людского духа, смелостью, юмором, находчивостью, тесноватым единением с природой.
Желаю читателям побольше выходов на охоту и увлекательных охотничьих путешествий. Привозите домой киноленты и фото, изготовленные в лесу, горах и пустынях.
Мне кажется, весьма скоро мы будем устраивать не только лишь выставки трофеев, привезенных с охот, да и выставки собственных фото- и киновпечатлений, которые говорят о людях, живущих в том либо ином регионе земного шара, о многообразии звериного мира и природы.
Все это ценный вклад в развитие нашей общей истории и культуры.
