Состояние охотничьего хозяйства в РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина) просит сейчас срочных и действенных мер по его интенсификации, приведения в соответствующее состояние всех короткосрочных и длительных обязанностей охотпользователей и планов работы по ним, формирования беспристрастной статистической отчетности, соответствующей организации мониторинга видового и поголовного состава охотничьей фауны.
Фото Дмитрия ЩАНИЦЫНА
Соответственно нужно мотивировать и даже вынудить охотпользователей радиво неоднозначно и научно обоснованно проводить первичный учет охотфауны, результаты которого должны быть очень приближены к настоящей, фактической численности охотфауны в угодьях.
Само по для себя не случаем возникающее в различных кругах, близких к ведению охотничьего хозяйства, выражение о «невозможности, трудности и дороговизне учетов и связанного с ними мониторинга», нужно пресечь в самом начале данной «подготовки» к выкачиванию средств из бюджета.
Невозможность, трудность и накладность учетов одичавших звериных — это сущность противоречия контракта о принадлежности либо аренде охотничьих угодий меж государством и собственником (арендатором) охотугодий.
Охотпользователь и юридически, и практически, и экономически должен быть заинтересован в проведении мониторинга и длительном прогнозе динамики численности охотничьих звериных в собственных угодьях.
А учеты — это крае-угольный гранит, на котором строится вся теория развития охотничьей отрасли, в том числе и проектирование издержек, и получение прибыли — на перспективу.
При этом организация и проведение в закрепленных охотугодьях высококачественного первичного охотустройства — в неотклонимом порядке, на самом высочайшем уровне, лицензированными спецами — обязано стать первейшей строчкой расходов при конкурсном решении вопросца о передаче либо закреплении охотугодий за юзером.
Охотпользователь, в согласовании с законодательством, является главным и основным юридическим лицом, ответственным за состояние популяций одичавших охотничьих звериных на закрепленных территориях, и он также должен быть готов и юридически, и морально, и, основное, вещественно.
Потому речь со стороны охотпользователей о дороговизне учетов и, соответственно, мониторинга — это всего только нежелание исполнять условия аренды либо принадлежности охотничьих угодий.
Ведь не молвят сейчас, к примеру, агрономы, что можно выращивать неплохой сбор без издержек на анализ почв, без внедрения удобрений, средств защиты и без внедрения новейших отраслевых технологий.
Так и не обязано возникать вопросцев и предложений о ведении охотничьего хозяйства бездумно, по старинке: без четких и сверенных материалов первичных учетов охотничьей фауны на местах, при этом обязательно за счет средств охотпользователя и под контролем заинтересованных сторон.
И лишь на базе верно проведенного первичного всеохватывающего, разными методами, учета охотфауны на местах и научно обоснованного анализа опытнейшеми, грамотными спецами данных всех видов учетов настоящей, фактической численности охотфауны в охотничьем хозяйстве можно вести предметный разговор о перспективах развития этого хозяйства, о увеличении продуктивности угодий, оценивать ресурс охотфауны, планировать комплекс биотехнических мероприятий и остальных издержек на ведение охотничьего хозяйства. Это — теорема!
Почему вдруг возникает вопросец о дороговизне охотустройства, учетов и мониторинга, а также и о недостоверности зимнего маршрутного учета? Ответ однозначен — некомпетентность либо непонимание того, что старенькые способы организации, управления и ведения охотничьего хозяйства устарели.
Мы нередко поглядываем на Запад, пытаясь отыскать там ответы на наши вопросцы. Нередко и находим, но специфичность ведения охотничьего хозяйства на большущих территориях РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина), в определенных социально-экономических критериях, в большинстве собственном в грозных природно-климатических критериях, накладывает собственный отпечаток на стратегию и стратегию развития охотничьего хозяйства и его био и экономического обоснования.
Но лишь никак не на надуманном «самовосстановлении и самосохранении» одичавшей охотфауны! Фактор урабанизационного вмешательства человека в жизнь одичавшей природы в целом и одичавшей охотфауны в частности уже так велик, что гласить о самосохранении и достижении хорошей численности ценных промысловых видов одичавших звериных, даже в критериях заказников и заповедников либо на большущих, не обжитых человеком территориях, уже рискованно, даже с точки зрения как биологии, так и экономики.
Ворачиваясь к теме учетов охотфауны, необходимо подчеркнуть, что зимний маршрутный учет больше всего критикуют те, кто его не проводит либо проводит некачественно.
Но начать нужно с того, что зимний маршрутный учет — это не законченный учет охотфауны в охотугодьях, как это часто происходит в почти всех хозяйствах, и не панацея для планирования добычи одичавших звериных либо проведения мероприятий по их регулированию.
ЗМУ, невзирая на всю его критику, дает нам четкий материал о количестве следов данного вида в данном типе охотугодий, о показателе плотности одичавших звериных на единицу площади в подходящих для их обитания угодьях.
А уже эти данные разрешают нам, зная лесотаксационное описание, зная особый корректирующий коэффициент, с учетом погодных и неких остальных критерий, просто экстраполировать их на все характерные обитанию данного вида местности в определенном охотничьем хозяйстве, невзирая на его площадь.
Зимний маршрутный учет, как и все остальные учеты — это весьма принципиальное, можно даже сказать, основное звено в цепи всего комплекса биотехнических мероприятий в охотничьем хозяйстве.
Если по копытным результаты ЗМУ дают примерно точную картину (при соответствующем проведении учетов), то по водоплавающей дичи, боровой дичи, околоводным звериным и даже по неким остальным видам, чудилось бы, «лесной» либо т.н. «оклодеревенской» охотфауны (барсук, енотовидная собака, хорь, каменная куница, горностай, куропатка, ласка, даже по зайцу-русаку), зимний маршрутный учет не дает и не может отдать подабающей полной инфы для планирования в сфере их добычи либо регулирования их численности.
И тут животрепещуща тема остальных научно обоснованных и испытанных на практике видов и методов учетов одичавших звериных: анкетно-опросный, на токах, на выводках, на поселениях, прогоном, двойным окладом, во время гона, на подкормочных площадках, солонцах, на путях миграций и так дальше.
Такие советы по учетам охотфауны может и обязано отдать лишь охотустройство, либо их должен создать опытнейший, квалифицированный специалист-охотовед. А вот это как раз и есть гранит преткновения всего охотничьего хозяйства Рф.
Чудилось бы, единственная европейская страна, где готовят проф охотоведов, а препядствия все те же: отсутствие обученных кадров либо неквалифицированная, недоброкачественная, безосновательная работа уже имеющегося спеца охотничьего хозяйства на месте.
Почему так происходит? Оставив в стороне вопросец о контроле и руководстве охотничьей отраслью в стране в целом, на нынешний денек, на мой взор, нужно направить внимание и тормознуть на ведомственном контроле над соответствующим ведением охотничьего хозяйства конкретно на местах.
Надзорным, руководящим и административно-хозяйственным органам следует через трибунал немедля изымать разрешения на ведение охотничьего хозяйства у тех охотпользователей, которые не соблюдают природоохранные общероссийские законы, грубо нарушают установленные контрактом собственника либо арендатора нормы и правила ведения охотничьего хозяйства.
Обычно, не считая пассивной работы по профилактике и борьбе с браконьерством, почаще всего это выражается в плохом учете либо совершенно в непроведении учетов охотфауны, фальсификации данных учетов и, соответственно, искажению статистической инфы, кадастровых оценок и мониторинга всего охотфонда и фонда одичавшей природы в целом. Вот с этого, по моему воззрению, сейчас нужно и начинать работу в охотничьих угодьях страны.
И первым шагом, что полностью естественно, должны стать мероприятия по подбору, подготовке и увеличению квалификации кадров низшего и среднего звена работников охотничьего хозяйства.
Они-то обязаны иметь уровень познаний от зверовода до кинолога, от устроителя публичной работы в обществе охотников до определенного спеца по разным видам учетов одичавших звериных, от социально нацеленного спеца в области публичных отношений, социальной психологии до биолога, ветеринарного врача, зоотехника в сфере одичавшей охотничьей фауны.
А если проще сказать — издавна настало время организовать суровую подготовку и увеличение квалификации егерей, старших егерей.
Cледы погрызов лося в местах кормежки. Фото Дмитрия ВАСИЛЬЕВА
Чудилось бы, кто и что такое егерь? А на самом деле работа егеря — это начало всех начал в охотничьем хозяйстве. Сейчас егерь — это не тот «спец Кузьмич» из известного кино.
Современный егерь должен знать не столько места отстоя, кормежки и путей передвижения одичавшего зверька для того, чтоб его там добывать. В первую очередь егерь должен знать «в лицо» всякого зверька в собственном обходе: от зайца-беляка и горностая до лося-производителя, ценного трофейного секача, волка у логова либо лесного хоря у норы.
Егерь должен знать пол, возраст, трофейные свойства, индивидуальности обитания не лишь лосей и остальных особо ценных видов промысловых звериных, но и стремиться знать эти индивидуальности полностью всей охотничьей фауны в собственном обходе.
Лишь егерь может и должен полностью буквально и аргументированно сказать, сколько и каких животных у него обитает в обходе, где они находятся в всякую пору года и в хоть какой час суток.
А для этого охотпользователь должен брать в собственность столько охотугодий, сколько он сумеет финансово содержать из расчета не наименее 1-го егеря на 10 000 гектаров лесных охотничьих угодий и при всем этом обеспечить их для начала достойной заработной платой.
И тогда не возникнет вопросцев с местными охотниками, у которых «забрали» угодья. И тогда не возникнет вопросцев с учетами. Тогда снимется много вопросцев по браконьерству, поэтому что егерь, имея заработную плату, среднюю по району, будет дорожить собственной работой, а честно говоря, то самые конкретные браконьеры потянутся к охотоведу за работой на должность егеря.
А уж эти не пустят в доверенные угодья ни волков, ни браконьеров и будут сберегать их — издавна подмечено на практике.
Но егерей в наше время нужно учить. В этом плане можно обратиться за опытом, к примеру, в Белоруссию. Там, в маленькой стране, издавна в нескольких средне-специальных учебных заведениях скооперировали учебные программки обучения лесников и егерей, егерей и мастеров леса.
Выгода от таковой учебы, непременно, есть — как для лесного, так и для охотничьего хозяйств. Потому что «ученый егерь» в первую очередь настроен на охрану, учет и воспроизводство одичавших звериных и лишь во вторую очередь — на их добычу как оказание платных услуг охотникам со стороны охотползователя.
Сейчас в Рф нуждаемость в егерях, по самым умеренным подсчетам, не наименее 100 тыщ человек.
Гласить в критериях нынешней социально-экономической обстановки о самоподготовке егерей из числа обычных охотников, о проф и высококачественной подготовке егерей на рабочем месте либо о работе егерями опытнейших охотников, исходя из всего вышесказанного, не стоит.
Лишь биологи-охотоведы с высшим образованием теоритически и фактически могут сейчас решать назревшие вопросцы управления, контроля и ведения охотничьего хозяйства, а квалифицированные егеря должны воплощать в практике эти выработки.
О какой самоподготовке можно вести речь, когда возникает, к примеру, вопросец работы по профилактике, предупреждению и достойной, суровой работе по борьбе с браконьерством?
Как отыскать оперативных добровольческих помощников посреди населения по выявлению браконьеров — еще, быть может, и участковый даст подсказку, но как биться с браконьерством как с соц явлением, даст подсказку и обучит лишь спец.
Как легитимно оформить подрубку осины для подкормки либо для солонцов, как не допустить добычу самок либо весьма ценного производителя, как вернуть и регулировать численность косули, лося либо оленя, как стремительно и отменно оценить трофей, как выстроить живоловушку для селекционной добычи одичавших животных либо как мастерски и отлично биться с хищниками и вредными звериными своими силами, как, в первую очередь, хорошо вычислить, а позже и задержать браконьера, как научиться считать все виды одичавших звериных — всему этому нужно учить, и учить много и организованно.
Программка обучения егерей есть, и ее недолго откорректировать под условия всякого региона. Вещественная база в учебных заведениях подготовки работников лесного хозяйства фактически подступает для этих больших целей.
Спецы? Киров, Балашиха, Иркутск. Плюс наши именитые ученые-биологи, охотоведы и лесоводы.
И вот если эта армия наилучших из наилучших егерей-профессионалов с багажом неповторимых и подходящих познаний встанет на защиту охотничьих животных и, естественно, мест их обитания, вместе со всеми видами и службами разных «природнадзоров» и добросовестными охотниками, поверившими авторитету егеря, лишь тогда можно рассчитывать на эффективность, высочайшее свойство обслуживания охотников, высшую рентабельность ведения охотничьего хозяйства и, естественно же, на дешевый, но корректный, полностью достоверный первичный материал учетов для мониторинга всего живого, что у нас еще пока осталось на сейчас в одичавшей природе.
Лишь тогда станет меньше в лесах пожаров и браконьеров, отпадет надобность в нечестной добыче в весеннюю пору голодных опосля спячки медведей на подкинутых им павших коровах, лишь тогда не станут писать странноватые люди, что вкус мяса они могут для себя дозволить лишь из леса, потому что другого источника пропитания в селе либо деревне нет.
Сколько таковых у нас сел-деревень? А сколько там честных, приготовленных смело, отменно и отлично работать не лишь в лесу, а и с популяцией егерей и даже охотоведов — кто считал? Никто! А весьма даже и напрасно.
Это большая неувязка и даже неудача для охотничьей отрасли — отсутствие грамотных профессионалов в низшем и среднем звене ведения охотничьего хозяйства. Времени на раздумья над сиим вопросцем нет, нужно действовать.
А время «Кузьмичей» давным-давно прошло, это видно даже зрительно, не говоря уже о просмотре и исследовании материалов первичных учетов и мониторинга — очень нужных инструментах познаний для сохранения охотничьей фауны и видового контраста нашей планетки.
