В конце концов-то охотдепартамент Министерства природных ресурсов и экологии восстановлен в собственном статусе. Для чего необходимо было его пристегивать к департаменту, занимающемуся совершенно остальным природным ресурсом? Очевидно в управлении государством что-то не так, в особенности если учитывать отвратительное отношение к звериному миру Рф в высших муниципальных эшелонах власти. Хотя конкретно звериные в значимой степени обеспечивают экологическую стабильность на планетке, а не усилия человека по уничтожению свалок (это принципиально, но третьестепенно).
ФОТО ДМИТРИЯ ЩАНИЦЫНА
Звериные, в том числе и охотничьи, — это особенный, неповторимый компонент природы.
Они подвижны, ведут в основном скрытный стиль жизни, имеют популяционную структуру видов.
Их исследование просит специфичных способов, еще наиболее сложных, чем в лесном либо сельском хозяйстве.
Охотничьи звериные — быстровоспроизводимый ресурс, имеющий своеобразную динамику, без слежения за которой (без мониторинга) нереально управление хозяйством и разумное внедрение этого ресурса.
Нескончаемое реформирование управления охотничьим хозяйством как отрасли (а это самостоятельная и специфичная ветвь) привело к существенному сокращению управленческих штатов; по сопоставлению с системой Главохоты РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика – название Российской Федерации до 25 декабря 1991 года, введённое Конституцией СССР 1936 года) — в 10-ки раз.
Сокращалось и экономное финансирование отрасли. Непременно, охотничье хозяйство обязано иметь самостоятельный орган муниципального управления.
Звериные плодятся любой год и с огромным припасом, то есть рождается еще больше особей, чем это необходимо природе для «ремонта» поголовья, освоения пустующих экологических ниш и территорий.
«Излишние» особи просто-напросто гибнут, не находя себе актуального места либо критерий.
Конкретно они и составляют ресурсы охоты и функционирования охотничьего хозяйства. И это основной аргумент в спорах с малограмотными антиохотниками и зеленоватыми различных мастей.
Ресурсы охотничьих звериных необходимо применять весьма аккуратненько. Можно привести огромное количество примеров, когда хозяйство наобум, без мониторинга опустошало охотничьи угодья, уничтожало целые популяции звериных либо подрывало их воспроизводственные возможности, как, к примеру, случилось с сайгаком.
ФОТО СВЕТЛАНЫ БУРКОВСКОЙ
Мониторинг охотресурсов нужен, потому в свое время Главохота РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика – название Российской Федерации до 25 декабря 1991 года, введённое Конституцией СССР 1936 года) считала принципиальным делом создание Гос службы учета охотничьих ресурсов как информационной базы муниципального мониторинга и управления ресурсами на федеральном уровне.
В разработке данной нам темы в ЦНИЛ Главохоты и охотустроительной экспедиции было занято 35 профессионалов. Были апробированы фактически все методики учета охотничьих звериных, испытаны в полевых критериях, отобраны более обоснованные, многообещающие.
Мною была составлена Многообещающая программка учетных работ в РСФСР (Российская Советская Федеративная Социалистическая Республика – название Российской Федерации до 25 декабря 1991 года, введённое Конституцией СССР 1936 года), где указывались методики, применимые в разных регионах страны, периодичность их выполнения, сезоны и пр.
Были выделены главные методики, применение которых предусматривалось раз в год. Главохота не желала выполнить внедрение данной нам программки, главк тормознул только на внедрении зимнего маршрутного учета (ЗМУ) охотничьих звериных.
Этот способ вправду многообещающий: на теоретическом уровне отлично обоснованный, нетрудоемкий на практике, понятный в выполнении даже для неквалифицированных охотников.
А вот у охотоведов, которые считали себя квалифицированными спецами, способ ЗМУ часто вызывал прирекания и неприятие, в основном из-за недопонимания теоретической сущности способа.
К примеру, один из таковых «профессионалов» А.Е. Берсенев, не понимая сути ЗМУ, еще не будучи управляющим охотдепартамента, грезил о разработке «других» способов учета, хотя они издавна были разработаны и некие из их были забракованы для внедрения на практике. Его больше завлекали способы учета на пробных площадках.
Ему разъясняли, что любые способы учета на пробных площадках владеют значимым отрицательным качеством: большенный трудностью заложения репрезентативных площадок, когда средняя плотность населения звериных на площадках обязана быть близка к имеющейся в природе плотности населения на учетной местности.
По другому можно получить кратные ошибки в результатах учета. Этого недочета лишены маршрутные способы учета, так как они обхватывают значимые местности, даже десятикилометровые маршруты ЗМУ.
ФОТО OLIVER SCHWENDENER/UNSPLASH
По-настоящему другим ЗМУ способом учета быть может маршрутный авиаучет больших млекопитающих с их зрительным обнаружением. Методические документы по этому способу издавна разработаны и утверждены.
Но на данный момент аренда авиатранспорта очень дорога для нищих охотничьих организаций. А для учета с помощью беспилотников пока не есть такие БПЛА, которые в полной мере могли бы удовлетворять требованиям методик учета охотничьих звериных.
Вообщем, и удовлетворяющие сиим требованиям БПЛА очень дороги и недосягаемы, потому внедрение таковой методики авиаучета без наличия БПЛА, без программ обработки данных заблаговременно .
Не так давно охотдепартамент созвал совещание по утверждению составленных ФГБУ «Центрохотконтроль» методических указаний по учету, в том числе «другими» способами.
Меня, естественно, не пригласили на это совещание. Это приемлимо для Рф: партхозактив собирается дискуссировать научные препядствия без ученых.
Я давал заключения по разработанным в Центрохотконтроле «другим» методикам, но, видимо, в охотдепартаменте их не читали. В Центрохотконтроле читали и вносили ряд поправок в свои проекты.
Они сделали огромную работу, составляя эти проекты по распоряжению вышестоящей организации, но, на мой взор, работу, фактически никчемную. Имеется в виду упомянутая методика авиаучета с применением БПЛА.
Иная методика — учет на подкормочных площадках — почему-либо сводилась лишь к учету кабана. Такие виды копытных, как великодушный, пятнистый олени, лань, косуля совершенно не упоминались, хотя их учесть на площадках наиболее разумно, а учет кабана — очевидная чушь.
Этот зверек не постоянно выходит на площадки, кабаны могут в течение ночи посещать несколько площадок, что ведет к переучету. Неведома земля, с которой животные выходят на площадки, потому экстраполяция учетов исключается.
Способ просит многодневных наблюдений и высочайшей квалификации наблюдателей, одновременности наблюдений на всех площадках в хозяйстве. Он наиболее трудозатратный, чем ЗМУ, и подходящ лишь для учета оленьих и лишь в высокоорганизованных хозяйствах, где есть эти площадки и большенный штат обученных егерей.
Потому гласить о использовании этого способа в мониторинге на огромных территориях глупо.
Очередной «другой» способ — способ прогона. Его критикуют в почти всех публикациях. Он просит одновременного роли большенный группы загонщиков неплохой натренированности. Весьма нередко цепь загонщиков разрывается, часть животных прорывается через эту цепь и остается в загоне.
Не постоянно понятно, зашли животные на прогонную площадку во время загона либо нет. По сопоставлению с ЗМУ тут есть трудности в организации, и неувязка репрезентативности площадок не дозволяет советовать этот способ для мониторинга.
Средняя долголетняя длина дневного хода лося во 2-ой половине зимы в Европейской части Рф:
1 — наименее 2,5 км; 2 — 2,5–2,7 км;
3 — 2,8–3,1 км;
4 — 3,2–3,7 км;
5 — наиболее 3,7 км.
Часть приреканий в адресок методики ЗМУ относится к тому, что нет оснований использовать средние долголетние пересчетные коэффициенты. Согласен. Естественно, лучше созодать тропления дневных наследов животных. Трудоемко? Да.
Но ведь есть методы понизить эту трудозатратность. К примеру, на базе прежних троплений найти зависимость длины дневного хода от глубины снежного покрова и потом использовать «прогнозные» коэффициенты.
Они составлены для большинства субъектов Европейской Рф и имеются в литературе. Есть метод определения длины дневного наследа по среднему поперечнику дневного участка зверька и среднему числу пересечений следов на 2-ух перпендикулярных маршрутах через этот участок.
Это тоже есть в литературе. Естественно, учет звериных — дело трудоемкое, но без усилий не выловишь и рыбку из пруда.
Во всяком случае ЗМУ даже со средними долголетними коэффициентами дает еще наименьшие ошибки, чем хоть какой из упомянутых «других» способов, где ошибки могут быть кратными.
Кто должен созодать учеты — правительство либо охотпользователи?
В русское время все было ясно: муниципальные органы на федеральном и региональном уровне вели управление и компанию учетных работ, обобщение результатов мониторинга.
Они же заключали контракт с охотпользователями на аренду охотничьих угодий и использование муниципальными (всенародными!) охотничьими ресурсами, и в этом договоре непременно было обсуждено проведение учетов звериных конкретно охотпользователями.
Массивным ударом по мониторингу была передача всех функций ведения охотничьего хозяйства в субъекты Федерации, в том числе мониторинга, чего же недозволено было созодать ни в коем случае. Сейчас федеральные госорганы не имеют способности контроля ведения мониторинга, а лишь разбирают скандальные дела.
Субъекты Федерации на собственной местности делают все, что угодно, представляют для обобщения непонятные учетные данные, обычно завышенные, чтоб получить побольше лицензий на добычу звериных; для проведения экологической экспертизы плана добычи на местах нет обученных, беспристрастных и независящих кадров. Все это полностью может привести к уничтожению популяций звериных.
УЧЕТ ЛОСЯ
Семейство прямых регрессии длины дневного хода (L, км) на глубину снежного покрова
(H, см). Цифрами обозначены области, АССР (данные на конец 80-х годов XX века):
1 – Архангельская, 2 – Вологодская,
3 – Карельская АССР, 4 – Ленинградская,
5 – Новгородская, 6 – Псковская,
7 – Владимирская, 8 – Ивановская,
9 – Тверская, 10 – Костромская,
11 – Столичная, 12 – Тульская,
13 – Ярославская, 14 – Нижегородская,
15 – Мордовская АССР, 16 – Чувашская АССР, 17 – Тамбовская, 18 – Куйбышевская,
19 – Башкирская АССР, 20 – Оренбургская,
21 – Пермская, 22 – Удмуртская АССР.
Муниципальный контроль мониторинга охотничьих ресурсов на федеральном уровне должен быть непременно: федеральный охотничий орган несет ответственность за состояние охотничьих ресурсов во всей Федерации и при всем этом не может надзирать проведение учетных работ.
Это не «кошмарить бизнес», как задумываются в Думе, а обычный муниципальный подход. Ведь бизнесу все равно, что будет с звериными (не будет их, и не нужно).
На упомянутом совещании представители Росохотрыболовсоюза заявляли, что учеты звериных обязано проводить правительство, на что мой сотрудник увидел: «Пусть тогда они отдадут все угодья государству». Это тоже крайность.
Я постоянно поддерживал публичные охотничьи организации. Без их нет охотничьего хозяйства. Но считаю, что необходимо изымать угодья у тех охотпользователей, которые не делают условия соглашения на аренду ресурсов в части учета звериных.
С иной стороны, для большинства охотпользователей учетные работы обременительны, трудоемки и совершенно не необходимы. Такое мировоззрение исходит из полного недопонимания необходимости и полезности учетов.
А это одно из самых принципиальных либо даже главнейшее направление охотхозяйственной деятельности.
Если вести конкретное охотничье хозяйство хорошо и уместно, необходимо до этого всего найти емкость собственных охотничьих угодий для всякого вида звериных.
Это нужно для того, чтоб стремиться довести численность звериных поближе к емкости угодий, но в то же время не давать численности превысить эту емкость, чтоб избежать резкого падения численности.
Определять емкость угодий способом «традиционной бонитировки», определять «лучшую численность» на базе личных оценок свойства угодий совсем недозволено. Подтверждено, что емкость угодий для растительноядных звериных недозволено определять по припасам растительных кормов: они употребляются в различных ландшафтных критериях от 5 до 100 %.
Идеальнее всего емкость угодий указывает численность самих звериных, а для этого необходимо вести постоянные учеты численности. Это единственно верный подход в определении емкости угодий.
ФОТО АНТОНА ЖУРАВКОВА
Иной нюанс той же препядствия: в каждой популяции звериных динамика численности происходит по-своему, и в примыкающих микропопуляциях ритм динамики, ее фазы не совпадают, потому необходимо выделять популяции самого низкого ранга, определять их границы и вести хозяйство согласно выделенным микропопуляциям и фазам динамики их численности.
На подъеме численности и на уровне, близком к емкости угодий, можно допускать полную промысловую нагрузку, усиливая ее при достижении емкости, чтоб задерживать этот уровень численности неопределенно длительное время.
Если же численность «перевалила» емкость, она пойдет вниз. Тогда необходимо резко уменьшить промысловую нагрузку либо исключить ее совершенно, чтоб численность резвее восстановилась.
Если соблюдать таковой подход к хозяйствованию, он приведет к наибольшей экономической эффективности хозяйств. Для этого необходимо проводить очень четкие учеты звериных, экстраполировать данные выборочных учетов на правильной, ландшафтной территориальной базе.
Подтверждено, что внедрение фитоценологической систематизации охотугодий (типов угодий) в учетах звериных могут привести к неоднократным ошибкам неприметно для учетчиков. Не считая того, выделить микропопуляции и популяции наиболее высочайшего ранга может быть лишь на базе ландшафтной систематизации угодий.
Публикаций о этом за крайние 50 лет весьма много, а игнорирование ландшафтного подхода к систематизации угодий и учетам звериных значит, что хозяйство ведется на уровне охотоведения XIX века.
