В тундре олиственение карликовой березки совпадает с массовым выплодом комаров и остальных двукрылых кровососущих насекомых. Их полчища в народе называют гнусом. Мелкие крылатые кровопийцы напористо преследуют теплокровных звериных. Каким образом крайние противостоят возмутителям их размеренной жизни?
Фото Дмитрия ЩАНИЦЫНА
На Таймыре одичавшие северные олени из маленьких групп соединяются воединыжды в большие стада, которые насчитывают 10-ки и даже сотки тыщ голов.
Нахождение звериных в схожих огромных стадах существенно понижает их мучения от гнуса.
Ибо звериные, находящиеся в центре стада, не подвергаются нападению насекомых, а олени, находящиеся на периферии стада и испытывающие нападение гнуса, равномерно смещаются к центру, то есть идет неизменное замещение оленей.
Звериные, не вошедшие в огромные стада, мигрируют к берегам морей Северного Ледовитого океана.
Там прохладнее, дуют наиболее прохладные мощные ветры и значительно меньше кровососущих двукрылых насекомых.
Мне довелось пару лет поработать на Ямале, в горах Полярного Урала. Тут олени своеобразно спасаются от гнуса: они поднимаются к верхушкам гор, где имеются ледники и плотные снежники. Тут насекомые их не тревожат.
Олени в этих местах держатся кучно и остаются до того времени, пока не подует ветер. Он служит для звериных сигналом для спуска на пастбище. Но стоит ветру закончиться, гнус опять поднимается на крыло.
Оленям ничего не остается, как вновь отправиться к месту нахождения ледников и снежников, где прохладно и их не тревожат насекомые. Так длится до того времени, пока идет массовый лет кровососущих насекомых.
Как защищаются от гнуса остальные звериные?
У лосей в летнюю пору шерсть мокроватая, из-за выделения жиропота. Кровососущие насекомые гибнут от соприкосновения с ним: жиропот закупоривает их дыхательные поры. Но он отсутствует на голове и нижних частях конечностей.
Потому лоси в период массового лета гнуса обязаны длительное время стоять по брюхо в воде и нередко обмакивать в нее голову.
Маралы, изюбры и остальные копытные поднимаются выше в горы на открытые лайды. Тут ветры посильнее и прохладнее.
Медведи в горных районах от гнуса скрываются в пещерах. В равнинных местах они укрываются от кровососущих двукрылых насекомых в густых юных ельниках, стремясь расположиться в наиболее сырых, холодных местах.
Волки скрываются в густых ельниках, где отдыхают под низковато стелющимися над землей еловыми «лапами». Росомахи в горных районах укрываются в расщелинах скал, пещерах. Песцы в период массового лета кровососущих насекомых долгое время обязаны отсиживаться в лабиринтах собственных норовищ.
Зайцы на Таймыре в период лета гнуса выкапывают на южных склонах сопок норы, которые употребляют с целью убежища от домогающихся насекомых.
Звериные, которые имеют норы — сурки, суслики, бурундуки, пищухи, лемминги, полевки, мыши, — стремятся дольше находиться в собственных убежищах. Соболи, белки дольше задерживаются в дуплах деревьев.
Фото Pixabay
Своеобразно защищаются от гнуса кабаны. Самцы, самки, подросший молодняк принимают грязевые ванны. Они длительно валяются в их. Из-за этого их тело покрывается засохшей глиной, илом, что не дозволяет кровопийцам выпить их крови (внутренней средой организма человека и животных).
Самки кабанов для поросят устраивают из травки и лесной ветоши огромные гнезда, где потомство накрепко защищено от полчищ кровососущих двукрылых насекомых.
Кандидат био наук Н.Н. Руковский обрисовал последующий вариант: «В Сихотэ-Алиньском заповеднике в середине лета мы поднимались на хребет Поднебесный по одному из его боковых острогов.
Когда наш маленький отряд оставил понизу широколиственные маньчжурские леса, миновал полосу кедрача и вступил в зону елово — пихтовой тайги, принято решение было передохнуть.
Кто-то из моих спутников, присаживаясь на валежину, наступил на кучу сухой прошлогодней листвы, и вдруг из нее раздался отчаянный то ли писк, то ли визг и что-то зашевелилось в листве. Когда мы ее разворошили, показался перепуганный детеныш кабарги.
Он был до того мал, что умещался на ладонях и весил, по-моему, не больше килограмма. Осмотрев кабаржонка и убедившись в целости его тонких ножек, мы положили его под валежину, присыпали листьями и направились находить для отдыха другое пространство: тут оставаться недозволено, ведь кое-где вблизи мама детеныша.
Вечерком, на оборотном пути, мы навестили это пространство — кабаржонка под валежиной уже не было. Так мы узнали, что кабарга-мать, уходя питаться, засыпает детеныша листвой, чтоб защитить его от пернатых хищников, а основное — от гнуса».
На Ямале, в период массового лета кровососущих насекомых, я два раза сплавлялся на маленький лодке (колганке), сделанной ненцами, от верхушки до устья реки Ныда.
Во время этих путешествий я нередко следил одичавших северных оленей, лежащих на песочных мысах, где за счет ветра не наблюдалось огромного скопления кровососущих насекомых. Попадались лоси, погруженные глубоко в прибрежные воды с растительностью.
В лодке со мной находилась лайка по кличке Лондон. Когда мы плыли, комаров вокруг не было. Но стоило приблизиться к песочному берегу и выйти из нее, как скоро полчища комаров набрасывались на меня и Лондона.
Он стремительно ориентировался в возникающей ситуации: скрывался под корнями вывороченного дерева в нише берега и оттуда следил за мной. На мои призывы к отъезду он не реагировал. Только когда я отталкивал лодку от берега, он быстро выбегал из убежища и запрыгивал в нее, зная, что во время сплава в ней будет уютно.
