В сегодняшнем веке следы деятельности бобров можно повстречать в почти всех водоемах Европейской части Рф. А ведь каких-либо 40–50 годов назад этот большой грызун был редкостью и находился под строжайшим запретом.
Фото создателя.
Мех бобра с длинноватыми остевыми волосами, густой и мягенькой подпушью, от светло-бурого, каштанового до темного цвета, владеет высочайшей степенью носкости, низкой теплопроводимостью, красотой шерстного покрова и крепкой толстой мездрой.
В древние времена бобр особо ценился и был одним из первых в ряду пушных продуктов Руси.
Хищнический промысел привел к постепенному исчезновению этих звериных из большинства мест.
Только единичные поселения уцелели в отдельных недоступных, разрозненных водоемах Смоленской, Тамбовской, Воронежской областей да где-то за Уралом.
Долголетний запрет промысла, твердый контроль, организация специализированных заказников, заповедников и масштабное расселение звериных привели к постепенному восстановлению численности и былых мест обитаний, широкому распространению бобров по местности Европейской части Рф и почти всех районов Сибири.
Жизнедеятельность бобров тесновато связана с водой. Они обитают в лесных ручьях, речках, старицах больших рек, проточных озерах, на побережьях водохранилищ, в прудах, карьерах, низинных болотах, мелиоративных канавах.
Невзирая на природную осторожность, бобры заселили даже почти все внутренние водоемы Москвы, подмосковных городов, сел и деревень. Они освоили даже придорожные кюветы почти всех асфальтированных (и не лишь) дорог в местах с снижениями рельефа местности.
Содействовал этому ночной стиль жизни. Из убежищ животные выходят с пришествием полной мглы, а скрываются в их за час до рассвета. В светлое время суток бобра узреешь не нередко, в основном в весеннюю пору, во время гона, либо в осеннюю пору, в период расселения юных звериных.
Живут бобры семьями — два старенькых и несколько юных текущего и прошедшего года. Вес большого зверька может доходить до 20–30 кг и наиболее. Взрослый бобр различается не лишь размерами, но длиной и шириной хвоста, покрытого крепкими роговыми пластинками, имеющего лопатообразную форму и служащего рулем.
Делая упор на него и задние лапы с перепонками, а фронтальными, с крепкими когтями, придерживаясь за ствол, бобр вкруговую подгрызает крепкими и весьма наточенными ярко оранжевыми резцами древесную породу стоящего дерева до того времени, пока оно не свалится.
Большие деревья, до 40 см в поперечнике, бобр валит не за одну, а в течение нескольких ночей, почему-либо нередко бросая начатую работу и принимаясь за новое дерево. Вокруг ствола скапливается целая горка большой стружки.
Свежайшие погрызы, показавшиеся в ближайшую ночь (то есть темное время суток), различаются от наиболее старенькых желтым цветом, кора и камбий еще не заветрены. Ночкой соответствующие звуки погрызов слышны на 50–100 м.
Если вблизи от водоема вырастает целая группа больших кормовых деревьев (осина, ветла, дуб, тополь, ольха, береза), бобры прокапывают канаву шириной 0,5–0,8 м, глубиной до метра, по которой сплавляют толстые ветки и большие обрубки стволов в главный водоем. Фото создателя.
Во время кормежки, а в особенности во время строительной деятельности, животные очень гремят. Посреди глухой тишины глубочайшей ночи, в районе поселения, раздаются то всплески воды, то шорох и скрежет протаскиваемых к воде веток, то нежданный грохот падающего в воду дерева.
Достаточно нередко дерево зависает, тогда бобру приходится приниматься за другое. Разумного приземления ствола в необходимое пространство, как это делают дровосекы (с подпилом и пропилом), не наблюдается.
Все зависит от породы, наклона дерева и его кроны, силы и направления ветра. Если дерево свалилось успешно, грызуны отделяют большие ветки, и ствол все наиболее прижимается к поверхности земли.
Умопомрачительно, но никогда не приходилось отыскивать бобра, придавленного стволом, что время от времени случается с людьми. Равномерно бобр обгрызает все сучья и перетаскивает их к воде. Формируется утоптанная тропа, протяженность которой может достигать 50–100 м.
Если вблизи от водоема вырастает целая группа больших кормовых деревьев (осина, ветла, дуб, тополь, ольха, береза), бобры прокапывают канаву шириной 0,5–0,8 м, глубиной до метра, по которой сплавляют толстые ветки и большие обрубки стволов в главный водоем.
Маленькие, концевые, побеги бобры съедают на сто процентов, у больших веток и стволов обгрызают кору.
Использованные остатки животные сплавляют к месту строительства плотины либо хатки и укладывают обрубки, чудилось бы, в беспорядочном порядке поперек течения, начиная с берегов и равномерно приближаясь к середине.
Просветы меж стволами и ветками кропотливо закладывают землей, илом с пучками травки и корней околоводной растительности, перенося их во рту. Губки у бобра закрывают ротовое отверстие сзади резцов, потому вода и ил не попадают в организм звериного.
Равномерно, в течение нескольких недель, плотина становится все выше и протяженнее, уровень воды перед ней увеличивается, и она заливает достаточно значимые низинные места.
Попадались плотины протяженностью до 300 м с перепадом воды 3 м. Превосходные сооружения вызывают удивление, восхищение и искреннее почтение к сиим трудолюбивым грызунам. Нет больше в Рф таковых животных, способных так абсолютно преобразить и обустроить свои места обитания.
У одной семьи быть может 2–3 плотины с каскадом достаточно огромных прудов площадью 0,5–1 га. Животные часто инспектируют плотины и по мере необходимости подправляют.
Среди разлива либо у его края семья строит хатку — конусообразное сооружение высотой 2–3 м, состоящее из остатков использованных обрубков стволов и веток, кропотливо обмазанных илом.
Снутри хатки, выше уровня воды, достаточно просторная теплая, сухая камера, в которой бобры в сохранности отдыхают. Вход, а то и два непременно из-под воды, на глубине 1–1,5 м.
В летнюю пору заморочек с кормами нет. Бобры потребляют огромное количество сочной травянистой околоводной растительности, листьев и юных побегов деревьев и кустарников. Поближе к озари начинают заготовлять концевые ветки и тонкие стволы, которые перетаскивают с берегов в воду, собирают в огромные кучи и притапливают на глубочайшем месте вблизи от хатки либо норы.
В зимнюю пору, в особенности в свирепые морозы, бобры употребляют запасенный корм. В оттепели они нередко выходят на поверхность. Пробив узкий лед на течении либо под самым берегом, протаптывают в снегу торные тропы и питаются побегами, повсевременно поддерживая полыньи в незамерзшем состоянии.
Норы бобры роют в больших откосах рек, мелиоративных канав и даже дорог. Протяженность таковых временных и неизменных убежищ и выводковых нор может достигать 5–10 м. Не один раз посреди крапивных дебрей охотник иногда по пояс нежданно проваливался в нору и, чертыхаясь, с трудом выбирался из нее.
Не выдерживал веса тела поверхностный слой земли над убежищем. Вход в нору постоянно под водой, но при ее малом уровне оказывается оголенным.
Норами бобров охотно пользуются все околоводные животные: выдра, норка, ондатра, хорь, енотовидная собака. Даже подстреленные утки норовят нырнуть и спрятаться в таком убежище.
По суше бобр передвигается с трудом и боится удаляться от воды наиболее чем на 100 м.
Равномерно бобр обгрызает все сучья и перетаскивает их к воде.Маленькие, концевые, побеги бобры съедают на сто процентов, у больших веток и стволов обгрызают кору. Фото создателя.
Волки нередко посещают бобровые колонии и не преминут схватить задремавшего зверька, хотя он, имея прочные когти и длинноватые острые резцы, может постоять за себя. Время от времени бобр становится добычей рыси.
Под водой может находиться до 5 минут и, что умопомрачительно, боясь чего-то, всплывает на поверхность, совсем не создавая волны. Его нос, глаза и уши размещены на одном уровне, что дает возможность следить за вами, ничем не выдавая себя.
Распознав опасность, испуганный зверек ныряет, шумно ударяя хвостом о воду, тем предупреждая сородичей о грозящей угрозы. Вообщем, бывает и так, он лупит хвостом по воде без видимых обстоятельств.
Нырнув, может здесь же осторожно вынырнуть через 2–3 м посреди веток и травки либо, поднырнув под сберегал, длительно находиться там без движения. Исследования, проведенные нами в бобровых колониях на юге Столичной области, проявили, что в смешанных осиново-березово-ольхово-липовых зрелых древостоях, в итоге кормовой и строительной деятельности бобров, усохло на корню либо было свалено 48 процентов деревьев.
Ель и сосна усыхали в итоге долгого лишнего переувлажнения земли на сто процентов.
Опосля использования наличного припаса кормов в поселении семья бобров по большенный воде {перемещается} ввысь либо вниз по течению и обустраивает новое поселение. Плотины в брошенных местах стремительно размываются весенними водами, восстанавливается прежний аква режим, а ранее затопленные угодья равномерно зарастают сначала лиственными, а потом и хвойными породами деревьев.
Вместе с определенным вредом для лесного в охотничьем хозяйстве бобровые поселения играют положительную роль, потому что служат типичными подкормочными площадками для копытных звериных и зайцев в зимнюю пору.
Так кормовая перегрузка копытных звериных на местности расположения бобровых колоний оказалась в 4–8 раз выше, чем в окружающих угодьях. Кора и побеги деревьев осины, ветлы и остальных кормовых деревьев и кустарников, сваленных бобрами, но еще на сто процентов не обработанных ими либо зависших над землей, оказались на сто процентов применены лосем, оленем, косулей и зайцем.
К положительным факторам бобровых поселений можно отнести вербование и создание не плохих кормовых и защитных критерий для выдры, норки, ондатры, кряквы, гоголя, чирка-свистунка, неких видов куликов и иной полезной фауны.
Бобры содействуют восстановлению наобум осушенных мелиоративными канавами, а сейчас на сто процентов запущенных некогда заболоченных земель. Мода на прекрасный ноский бобровый мех ушла в прошедшее, заготконторы «отдали приказ длительно жить», потому промысел бобров хотя и ведется, но весьма слабо.
В далеких, недоступных угодьях, бобры не добываются совершенно.
Мясо бобров смачно и питательно, а выделения мускусных желез, «бобровая струя», до этого времени ценятся в медицине и парфюмерии.
Добывают бобров по особым разовым разрешениям так именуемыми «человечными» капканами проходного типа.
