Как бы уже и не ожидаешь от весны необыкновенного, знаешь наперед все, как в прежние годы: задождит, закиснет, напустит уныния, хоть плачь. А то, глядишь, и солнышком вволю побалует,
да таковым, что и июнь позавидует.
Фото Сергея Фокина.
И все таки всякий раз с первым вешним месяцем начинаешь ожидать чего-то необыкновенного, пытаясь отыскать ту особинку, что характерна конкретно данной нам, нынешней, весне, то, что может отличить ее от всех прожитых тобой ранее.
Вот и в этом году весна не поскупилась на сюрпризы — хотя и ранешняя, да с норовом, первым голоском кукушки накрыла лес только сначала мая, когда рощи уже вовсю зеленели и черемуховый цвет готов был вот-вот напоить воздух крепким запахом.
Но случилось так, что черемуховый цвет совпал с вишневым, что уже само по для себя бывает не нередко.
К 9 мая уже прочно цвела сирень, а 14-го закрутили свои лихие пируэты быстрокрылые стрижи, не угнавшись всего только на два денька за показавшимися 12 мая ласточками.
Скуповата была сегоднящая весна на дождики, отчего и снег вяло таял, потому к закрытию охотничьего сезона — 22 апреля в лесу можно было полностью повстречать белые куртинки канувшей в сроках зимы.
А зима была в этот год необыкновенной. Снег, выпавший 1 декабря, практически до начала февраля пролежал без оттепелей и только в крайнем месяце отдал слабину, засырел, ишак, навалился всей тяжестью на землю, и даже выдав где-то у дорог 1-ые ручьи.
Март и совсем кис, переваливая ото денька ко деньку то в плюс, то в минус, а к середине месяца и совсем выдал 1-ые проталины, дав надежду на скорое устойчивое тепло.
И караваны гусей, и свист утиных крыльев, и уже не застенчивая, а полностью уместно жгучая «трепотня» токовика-черныша на полевой закрайке: все гласило о том, что до пика вешнего чудодействия природы остается один миг, один шажок, только бы погода не подвела.
Но вот в чем дело! Из года в год примечаю, если ранешняя весна, означает — неровная. Не обойдется здесь без крепких ночных заморозков, а быть может, и деньков с затяжными холодами да снегом. И вот в чем феномен: обычно, все эти капризы природы приходятся конкретно на охотничью недельку.
При ранешних веснах и вальдшнепиная тяга не в сроки. Случались годы, что и сначала апреля охоту открывали, как, к примеру, в 1990 году, 7 апреля.
Но опосля того как в Столичной области установили денек открытия сезона — 2-ая суббота (до 2017 года — 3-я суббота) месяца, не плохая тяга в начале месяца означала бы ее посредственность на охотничью десятидневку.
К тому же ушли в прошедшее времена «плавающих» сроков открытия охоты и когда имело значение понятие «юга» и «севера» области, вносившие свои коррективы в начало охотничьего сезона.
Ясное дело, что при таковых обстоятельствах никто не сподобится поменять начало открытия сезона охоты под фенологию весны, которая часто не совпадает с календарем, выдуманном людьми.
И как здесь не позавидовать этим же белорусским охотникам, для которых весь апрель — месяц охоты. И даже определенные в этом охотничьем месяце деньки покоя никаким образом не принуждают охотников волноваться о вдруг обрушившихся ненастьях.
До сего времени не могу осознать, чем все-таки так провинились русские охотники? Почему недозволено хотя бы координировать срок открытия вешней охоты при наличии природных аномалий доп деньками? Где же здесь кроется крамола? Вижу тут лишь одно — неуважение к охотникам!
4-ого апреля, выйдя на вечерке в еще заснеженные угодья, в молчавший на зорьке лес, с удивлением проводил взором чуть различимый силуэт вальдшнепа, нежданно процвикавшего прямо над моей головой.
Снег, тишь, ни зарянки, ни темных дроздов, и… тянущий вальдшнеп. Настораживает? Непременно! Очевидно вальдшнеп пролетный. До открытия охоты меньше 10 дней, и полностью может быть, что пик просвета обгонит начало сезона.
Так часто бывает — за первой тягой в наиблежайшие один-два денька наступает миграционный, «валовый» просвет вальдшнепа, опосля чего же вновь затишье, позже тяги и совсем может не быть.
Но в этом году вышло еще увлекательнее. Пролетный вальдшнеп на подмосковной Мещере прошел вправду до открытия охоты, с 7 по 11 апреля, перед самым похолоданием, которое обвалилось на головы охотников на 2-ой денек опосля открытия охоты — 14 апреля.
Снег, начавшийся еще с утра, к полудню перевоплотился в февральскую поземку, и к вечеру все вокруг было похоже на февраль. Снега было столько, что на последующий денек пришлось в прямом смысле откапываться. Ни о какой тяге и мыслить не приходилось.
Естественно, весь этот сырой снег на последующий денек растаял, да вот лишь холод, с крепкими ночными заморозками, при полной луне остался на все следующие деньки, внеся свои коррективы в охоту. Все это не могло не сказаться на тяге.
Понятно, что смысл охоты не в трофее, хотя и он не излишний, но слушать хор лягушек, которые возникли к 20-му числу, и блеяние бекаса на головой уже желания не было.
Этот контраст, антураж тяги без ее самой был вроде бы вне контекста «песни» вечерней зори, а один вальдшнеп, протянувший над полянкой два раза с получасовым интервалом, смотрелся каким-то недоразумением, заставлявшим разламывать голову над тем, что все-таки, в сути, вышло с вальдшнепом.
Сегоднящая весна была единственная, наиболее чем за тридцатилетнюю практику охоты, когда я не добыл ни 1-го вальдшнепа, и не поэтому, что мне не сопутствовал фарт. А поэтому, что не было птицы.
Скажу честно, в голову приходили мысли о его смерти от рук охотников за «бугром», о падеже от заболевания либо еще какой-нибудь причине спада численности. Был грешок и в обвинении полной луны в отсутствии тяги.
А вдруг вальдшнепам не по нраву этот большой наизловещий желтоватый глаз на вечереющем небе? Для выявления правды я даже поднял дневниковые записи за несколько прошедших лет — нет, луна здесь ни при чем, были хорошие тяги и при полнолунии! И даже весьма отличные!
Все оказалось куда как проще.
Пролетный вальдшнеп, предчувствуя похолодание и подгоняемый снегом, прошел на подмосковной Мещере до 13 апреля, а местный, ужаснувшись холодов, тормознулся в краях других и явился в места обетованные подмосковной Мещеры уже опосля закрытия охотничьего сезона.
Так, 20 мая, в том самом месте, где я обычно бывал на тяге в эту весну, в интервале с 21.00 до полной мглы протянуло 12 вальдшнепов. Таковой же неплохой тяга была и в следующие деньки.
Вот и выходит, что «обхитрил» вальдшнеп мещерских охотников в этом году. И будем надежды, что на пользу.
Вот лишь где гарантия того, что неплохой сбор вальдшнепа, если таковой случится в этом году, к последующей весне, пройдя через зимовку и пресс забугорных охотников, доберется до подмосковной Мещеры, и сюрпризы погодных аномалий не будут для него помехой?
Естественно, таковых гарантий нет, а надежды на то, что сроки охоты подведут под здравый смысл фенологической весны, естественно, не приходится.
Вот и выходит, что фуррор извечно российской охоты — тяги вальдшнепа, массовой и доступной для большинства охотников, впрямую зависит ни сколько от течения фенологической весны, сколько от «рук» чиновников. Ведь смогли же перенести сроки начала охоты с третьей на вторую недельку апреля!
Так почему же недозволено создать в качестве примечания подтекст в 2-3 словах: «с учетом течения погодных критерий» либо что-то в этом духе. Ну, это мое мировоззрение, думаю, разделяемое большинством охотников мещерской сторонки.
Ну а что касаемо глухариных и тетеревиных токов, численность которых на подмосковной Мещере резко сократилась ввиду почти всех причин и сначала связанных с деятельностью человека (не тайна, что подмосковная Мещера один из основных «поставщиков» кислорода для столицы, крайние годы интенсивно уничтожается: круглогодичная беспощадная вырубка лесов на большущих площадях; стройку новейшего большого мусорного полигона в самом сердечко Мещеры в г. Рошаль, практически в пойме рек Поли и Клязьмы, в конкретной близости от Мещерского государственного парка и ряда мещерских заказников т.п.).
Уже сейчас можно с уверенностью сказать, что осталось совершенно незначительно времени, и эти виды охот навечно пропадут с охотничьей карты Подмосковья. И это будет не делом рук охотников, а тех, кто ратует за продвижение технического процесса в области, полностью не принимая во внимание ее природную жемчужину — Мещеру, частица которой досталась и Столичной области.
О сбережении популяции глухаря и тетерева в Подмосковье и сначала на Мещере, должны задуматься не лишь охотничьи общества, а до этого всего те, кто превращает подмосковную Мещеру, а совместно с ней и Подмосковье в единую промышленную площадку, совсем не заботясь о тех, кто жил на ее земле еще за длительное время до обжития ее человеком.
А в этот год я растерял очередной ток, его просто выпилили совместно с примыкающим бором. Еще прошедший год на нем токовало четыре петушка, а сейчас на этом месте семь гектаров пустоты. И никому из тех, кто сводил этот лес, нет дела до тех глухарей, что токовали в этом месте.
Вот таковой сегодня была моя весна на подмосковной Мещере — 33-я охотничья…
