«Хватать и не пущать» — такому правилу в крайнее время обязаны подчиняться коренные жители Ольхонского района. На побережье Байкала запрещено практически все: стройку, разведение скота (его просто негде пасти и нечем подкармливать), огородничество (на достаточно скудной почве не достаточно что вырастает), выход в лес…
Фото Валерия МАЛЕЕВА
Не так давно воспретили рыбалку, поточнее — ловлю омуля, который кормил почти все семьи.
И охота тоже под запретом.
Правда, неформальным.
Охотиться пока можно, вот лишь негде: фактически все охотничьи угодья отданы в аренду посторонним лицам.
Идите лесом
Для местных обитателей охота постоянно была значимым подспорьем, а для кого-либо и единственной возможностью поесть мяса.
Скудость земли на самом полуострове, к примеру, не позволяла держать скот.
Как вспоминает председатель Ольхонского отделения Иркутской областной публичной организации «Общество охотников и рыболовов» Юрий Ламанов, даже в русские времена корма для скотины на полуостров завозили с континента.
Пасти скотин либо овец было нелегко: травки не достаточно, чтоб накормить звериных, за денек приходилось наматывать не один десяток км. А о том, чтоб запасти сена на зиму, и речи быть не могло.
Позже государственный парк «Заповедное Прибайкалье», организованный одним из первых еще при СССР (Союз Советских Социалистических Республик, также Советский Союз — государство, существовавшее с 1922 года по 1991 год на территории Европы и Азии), воспретил местным жителям выпас скота и заготовку кормов на территориях, отошедших к парку. Вот и остались ольхонцам, как старым людям из учебника истории, охота, рыболовство и собирательство.
Далее — больше. Поначалу загнулось централизованное рыболовство, позже нацпарк стал потихоньку воспрещать ходить в лес, а здесь и охоту отобрали.
В принципе, официально охотничьи угодья в Ольхонском районе есть, и их, можно сказать, много: около 500 тыщ гектаров. Водятся там и косули, и лоси, и изюбрь, и кабарга. Есть птица и пушной зверек — соболь, к примеру, на котором и заработать можно, сдавая пушнину.
До 2000 года местные так и жили: имели ружья, брали лицензии на отстрел лесного зверька, охотились в разрешенных местах. У местного отделения общества охотников и рыболовов было 126 тыщ гектаров охотугодий, закрепленных непосредственно за обществом, и места всем хватало.
А позже охотничьи угодья стали сдавать в аренду. 1-ые арендаторы возникли в 2000 году. К 2014 году все охотничьи угодья были сданы сроком на 25–49 лет совсем сторонним гражданам, не жителям района.
«Посодействовал» в этом федеральный закон, который обусловил возможность таковой аренды — на правах аукционов.
Договоры и так именуемые охотхозяйственные соглашения подписывались в правительстве Иркутской области и по поручению региональных властей — Службой по охране звериного мира.
Общедоступными в итоге оказалось лишь около 3% всех охотничьих угодий района. А посреди больших арендаторов — общество «Динамо» (региональное УВД), иркутский авиазавод и остальные ведомства и компании.
Новейшие обладатели позаботились о сохранности собственных участков. На основных подъездных путях возникли шлагбаумы и будки с охраной, на проселочных дорогах — рвы и шипы, закрывающие проезд. Свои охотоведы охраняют местность от местных, которые могли бы забраться в лес, чтоб не занимались браконьерством на ставшей чужой местности.
Правда, как отмечает Юрий Ламанов, новейшие хозяева добродушно предложили местным получать у их лицензию на право поохотиться на участках. Вот лишь стоимость таковой лицензии в 10-ки раз выше, чем обыкновенной, гос.
Закрыть глаза в пользу арендаторов
В 2016 году Служба по охране звериного мира решала пробы прирастить общедоступные охотничьи угодья, присоединив к ним часть межхозяйственных лесов.
Но ольхонцам от такового решения преференций не прибавится, способностей — тоже, так как межхозяйственные леса размещаются на границах с населенными пт, и промысловых звериных там фактически нет.
Но сам факт принуждает горько улыбнуться: снаружи о правах местных обитателей вроде как позаботились и даже вот охотугодья наращивают.
То, что это глупо, никого не тревожит, бюрократическая галочка поставлена: дескать, посодействовали, защитили интересы местных обитателей. Тревожит это лишь самих местных, которым как и раньше негде охотиться.
Недозволено сказать, что ольхонские охотники «сложили лапки» и стали клясть злую судьбу. Они стараются отстоять свои права.
С просьбами пересмотреть сложившуюся ситуацию с арендой охотничьих угодий в районе местные охотники обращались всюду: в Росприроднадзор, в региональное отделение «Общества охотников и рыболовов», к депутатам Заксобрания и Госдумы, губернаторам — прежнему, Сергею Ерощенко, и сегодняшнему, Сергею Левченко.
Ответ им постоянно был один: оснований для пересмотра ранее принятых решений о сдаче охотничьих угодий в аренду, согласно Федеральному закону № 209-ФЗ от 24.07.2009 г. «О охоте и сохранении охотресурсов и внесении конфигураций в отдельные законодательные акты РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина)», нет.
Вот лишь закон был принят в 2009 году, а охотничьи угодья в аренду стали сдавать еще в 2000 году. При всем этом права и легитимные интересы местных обитателей не принимались в расчет. Но на эту правовую коллизию никто не направляет внимания. Не лицезреют либо не желают созидать?
Таинственная схема
Ситуацию, по словам Юрия Ламанова, могла бы сделать лучше «Схема размещения, использования и охраны охотугодий на местности субъекта РФ (Российская Федерация – государство в Восточной Европе и Северной Азии, наша Родина)». К слову, обязанность по ее разработке возложена на субъекты в том же самом ФЗ № 209, по которому сданы в аренду ольхонские охотничьи угодья.
По закону все обязано смотреться так: поначалу составляется данная схема, позже она дискуссируется с заинтересованными сторонами, в том числе и местными охотничьими обществами, позже утверждается и подписывается губернатором Иркутской области.
Создание схемы было доверено Службе по охране звериного мира Иркутской области еще в 2017 году, но документ до этого времени не подготовлен и не вынесен на обсуждение.
Правда, и самой Службы уже нет — распоряжением губернатора она включена в министерство лесного комплекса региона. И кто сейчас будет созодать данную схему, охотникам неясно.
Юрий Ламанов, а с ним и остальные охотники подразумевают, что документ был подготовлен и принят втихую, без обсуждения и роли общественности.
В то время, как есть верно определенные требования к схеме, в которых говорится о неотклонимом выделении в любом муниципалитете общедоступных охотугодий — не наименее 20% от общей площади этого вида земель.
Сданные в аренду охотугодья размещаются в 2-3 километрах от населенных пт, что делает доп социальную напряженность.
Местные обитатели, лишенные права даже выйти в лес, который вдруг стал личным, наблюдают за тем, как посторонние на прекрасных машинках ворачиваются в ИХ лес, делают там что желают и уезжают в свою жизнь, оставляя опосля себя мусор, изуродованные деревья, очаги пожаров.
Закон, позволяющий сдать охотугодья в аренду, не прописывает ответственности арендаторов за уменьшение поголовья одичавших животных и за появление лесных пожаров. Неоднократные воззвания общественников во императивные структуры с просьбой внести конфигурации в данный Закон № 209-ФЗ отклика у этих структур до этого времени не находят.
Поправки без поправки
Пересмотреть договоры аренды охотничьих угодий и выделить ольхонцам положенные им по закону 20% от общей местности охотугодий в районе региональному минлеса на данный момент, понятно, трудно — за право аренды заплачены средства. При расторжении контракта средства придется возвращать.
Нам, правда, не удалось выяснить, сколько непосредственно платится за аренду. Юрий Ламанов произнес, что таковой инфы нет даже у общественников, так как это коммерческая потаенна. Но даже исходные ставки за право аренды были настолько высоки, что у рядовых охотников района не было средств их оплачивать.
А на данный момент права аренды уже пару раз перебежали из рук в руки, арендаторы перепродают участки друг дружке за приличные средства. Так что опосля расторжения договоров они, естественно, захочут возвратить свои средства…
Губернатор Сергей Левченко, обещавший «услышать глас всякого», ольхонских охотников не слышит. Действующие и бывшие депутаты тоже не слышат. Правда, не так давно депутатом Мишей Щаповым был внесен в Госдуму проект поправок в несчастный закон.
Поправки предугадывают закрепление неотклонимых 20% доступных охотугодий в любом районе раздельно. На данный момент норма общедоступности выполнена лишь для Иркутской области в целом: общедоступные охотугодья размещаются в удаленных территориях (северных районах).
Добраться туда можно лишь на вертолете либо вездеходе. Это не дает жителям воплотить свое легитимное право на охоту. Но в поправках депутатом не предусмотрена возможность расторжения либо пересмотра работающих договоров с охотхозяйствами.
Так что, даже если поправки воспримут, у ольхонских охотников все равно не будет способности охотиться в обычных угодьях. Но ведь для создателей законов это не основное. Основное — показать свою заботу о людях, а позже удивляться: что, дескать, для вас еще надо-то? Лишь о вас ведь и думаем!
