Как вынуть русское охотничье хозяйство из глубочайшего кризиса и создать профессию егеря престижной? Кто опаснее для стиля законного охотника — прозападные зоозащитники либо герои кинофильма «Индивидуальности государственной охоты»? Где выплывет охотничья ветвь, которую «погрузил» в нацпроект «Экология» глава Минприроды Дмитрий Кобылкин? О этом поведал глава Комитета Госдумы по природным ресурсам, принадлежности и земляным отношениям Николай Николаев.
Ветвь находится на данный момент в весьма плачевном состоянии и просит срочных мер для исправления ситуации. Фото: Антона Журавкова
— Николай Петрович, давайте начнем с глобального — с государственного проекта «Экология». В нем 11 блоков, но ни в каком из их даже слова «охота» нет. Вы не в курсе, куда ее, как выразился глава Минприроды Дмитрий Кобылкин, «погрузили»?
— Задачки, которые перечислены в нацпроекте, — это сначала цели, обозначенные президентом.
Нацпроект — это, на самом деле, инструмент заслуги этих целей. Но наличие нацпроекта и программ, которые в нем прописаны, совсем не исключает каких-либо остальных сфер деятельности и направлений. Потому если мы говорим о охоте, то я бы не привязывался к «Экологии».
Тут принципиально то, что на данный момент все соображают задачки для развития данной для нас отрасли. Все соображают — и это самое основное, — что ветвь находится на данный момент в весьма плачевном состоянии и просит срочных мер для исправления ситуации.
Это обозначает и министр (Кобылкин. — прим.ред.), и министерство, и это ощущаем мы по собственной работе.
— Вы произнесли, что охота в плачевном состоянии. С чем, по вашему воззрению, дела обстоят ужаснее всего и какие мероприятия должны быть приоритетными, чтоб вынуть ветвь из кризиса?
— Я не покривлю душой и не ошибусь, если скажу: плачевно все. Начнем с того, что у нас совсем непрозрачная ветвь. Мы не осознаем, какие у нас планы, какое у нас количество звериных. Мы не лицезреем охотничьих ресурсов тех.
Мы проехали огромное количество регионов, и там все молвят, что данные не соответствуют реальности. Нам необходимо налаживать ситуацию с законодательством, поэтому что оно безвыходно отстало. В нем нет даже целого ряда понятий.
К примеру, нет определения вольерной охоты. Мы с сиим столкнулись, когда разглядывали вопросец о переходе с длительных лицензий на охотхозяйственные соглашения. Вопросцев масса.
Читайте материал "За державу обидно: мы ждем перемен"
Потому на данный момент ценность — системно выстроить работу над формированием новейшей отрасли по требованиям и охотпользователей, и многомиллионной армии охотников, и страны.
— Может быть ли будет сделать такую гигантскую работу с учетом того, что Минприроды устранило охотничий департамент и передало всю работу лесникам? Как в таковых критериях мы будем исполнять свои международные обязательства по охране перелетных птиц и морских звериных?
— Я считаю, что это не наиболее чем истерия. Давайте глядеть на факты. У нас сотворен новейший департамент лишь в летнюю пору этого года. А сейчас давайте поглядим на результаты работы старенького охотничьего департамента за пару лет.
С 2016 года — за два с половиной года — принят один закон по Крыму, 14 ведомственных приказов, в главном на уточнение и изменение имеющихся норм. Постановлений правительства в данной для нас области не принималось, планы не реализованы наиболее чем на 90 процентов.
Образ охотника категорически испорчен. Фото: Антона Журавкова
Разве не те же люди довели ветвь до такового состояния? Те. А на данный момент за несколько месяцев с момента сотворения новейшего одного департамента уже сотворена рабочая группа при министерстве. В рамках государственного Лесного форума профильный замминистра природы (Иван Валентик — прим.ред.) ездит, дискуссирует трудности с охотпользователями и с охотниками.
Мы составляем список законодательных инициатив. Так что давайте оценивать работу по факту. Если на данный момент мы лицезреем, что работа начинает смещаться с мертвой точки, то, может, и слава богу, что того департамента, который погубил ветвь, не сделалось?
— Звучали предложения дать охоту в Минсельхоз либо совершенно сделать под нее отдельное ведомство. Как для вас таковая мысль?
— Почти все молвят: «а давайте уберем охоту от лесников». Либо, как это было давным-давно в русские годы, сделаем отдельное ведомство. Но я не мыслю полностью, чтоб охота дискуссировалась раздельно от леса.
У нас наиболее 80 процентов охотничьих угодий находятся в лесах. Нужно разглядывать лес в комплексе: использования его для охоты, лесозаготовок и лесовосстановления, для развития отрасли дикоросов и экологического туризма.
Читайте материал "Готовьте деньги: охотникам придется платить государству за массовые виды дичи"
Необходимо создать аспекты для действенного использования всякого отдельного участка леса. И никакого конфликта меж лесниками и охотниками я не вижу.
— Как обстоят дела с разработкой этих критериев для действенного использования лесов?
— Я лично выступил с предложением сделать единую систему использования лесных богатств. 1-ый шаг мы уже сделали — депутатскими поправками в Лесной кодекс обязали все регионы публиковать информацию о лесных участках.
Со собственной стороны Минприроды и Рослесхоз сделали карту участков, которые отдаются в аренду. Это необходимо, чтоб осознавать, какие земли у нас употребляются для охоты, для дикоросов. Поэтому что на данный момент, к примеру, если по программке «Дальневосточный гектар» отдается в аренду земля, а на ней охотничьи угодья, то для охоты ее применять уже недозволено.
Сейчас если супруг работает лесником, супруга не может работать в том же лесхозе. Фото: Антона Журавкова
Другими словами нам на данный момент необходимо как раз соединять воединыжды усилия, а не делить их по различным ведомствам. Таковой опыт у нас уже был — он привел к конфликтам. Если мы когда-то дойдем до сотворения отдельного агентства по охоте, я буду лишь рад.
Но на данный момент еще не время, ветвь еще не доросла. Этому новенькому агентству будет просто нечем управлять.
— Давайте переключимся на обычных людей. Какие меры соцзащиты необходимо прописать в законе для муниципальных охотничьих инспекторов? Это ведь весьма страшная работа — можно на браконьера натолкнуться, на плотоядного зверька.
— У нас по сути чертовски не хватает людей, которые должны заниматься контролем в сфере использования природных ресурсов. Мы пока даже не дождались выполнения поручения президента по введению перекрестных возможностей меж лесниками, инспекторами рыбнадзора и охотинспекторами.
У нас вся эта сфера просто истощена. Была совершена ошибка, которая подавалась как благая цель: закончить семейственность. Сейчас если супруг работает лесником, супруга не может работать в том же лесхозе. А чем, спрашивается, она будет заниматься, если вокруг лишь лес? Где она отыщет работу?
Читайте материал "Праздник урожая: сегодня я буду заступаться за Минприроды"
Почти все решения не учитывали специфику великолепно сложной работы людей, которые живут и трудятся далековато от городов. Нам предстоит решать эту делему, нужно прописывать это в законе.
По другому мы людей просто не затащим на эту работу. У нас есть рабочие места, есть вакансии, просто на их никто не идет.
— Как вы относитесь к законопроекту Иры Яровой о повышении возраста владения охотничьим орудием?
— Мы все осознаем, почему родился этот законопроект. Это понятная реакция на ужасную трагедию в Керчи. Почти все на данный момент молвят о том, что хоть какое усложнение оборота орудия плохо скажется на охотниках. Давайте поглядим на это с иной точки зрения.
У нас размер браконьерской охоты на два млрд превосходит размер легитимной охоты. Фото: Семина Миши
Кто на данный момент имеет право приобрести ружье? Да кто угодно. Расписаться в том, что вы осведомлены с охотничьим минимумом, легко. А что за сиим стоит, мы не осознаем. Я считаю, что тут необходимо гласить о высококачественных мерах, которые будут исходить в том числе и от самих охотничьих сообществ.
Читайте материал "Оружие в России будут продавать лицам не моложе 21 года"
Нужно гарантированно повысить квалификацию хозяев орудия. Нужен неотклонимый экзамен по охотминимуму. Если мы желаем водить машинку, мы не расписываемся в знании ПДД и вождения в теории. Мы садимся за руль, и у нас принимают экзамены. Тут обязано быть так же.
— На данный момент в сознании большинства людей образ охотника очень демонизирован. Это награды зоозащитных организаций, финансируемых с Запада, либо есть остальные предпосылки?
— Образ охотника категорически испорчен. Если большинству людей задать вопросец, как они для себя представляют охотника, у их сходу возникает образ из кинофильма «Индивидуальности государственной охоты». Это человек, который лишь и делает, что пьет и стреляет во все, что движется. Нам прививают этот образ, в том числе и политически настроенные зоозащитные организации.
Но со времен королевской Рф в охоте постоянно был ценность сохранения природы. Все было подчинено лишь сохранению дичи. Недозволено забывать к тому же то, что Русская империя дошла до Аляски почти во всем благодаря охоте.
Одним из главных наших причин экономического развития была пушнина, которая поставлялась по всему миру. До 2-ух миллионов шкурок соболей поставлялось во времена Екатерины 2-ой в год. Это была одна из главных валют. Стыдиться этого недозволено.
Читайте материал "Мягкое золото: добытую пушнину некуда девать"
Это все равно что стыдиться того, что мы добываем и продаем нефть. Нам весьма принципиально вернуть образ охотника.
— Как это создать?
— Нужно говорить, разъяснять. К примеру, то, что в остальных странах, где развита охота, количество зверька не миниатюризируется, а возрастает. У нас, к огорчению, появился информационный вакуум.
Как вынуть русское охотничье хозяйство из глубочайшего кризиса и создать профессию егеря престижной? Фото: Антона Журавкова
Выйдите на улицу и спросите у людей, например, что такое вольер? Для вас ответят, что это клеточка, как в зоопарке. И в ней типо томится злосчастный кабан.
А по сути вольер — это 10-ки гектаров, на которых совсем свободно ощущают себя звериные, где выращиваются охотпользователями кабаны, олени, а позже выпускаются в открытый лес. Но кто о этом понимает? По-моему, никто. А вот о этом как раз нужно гласить.
У нас сформировался информационный вакуум, из-за которого жутко даже трогать законодательство. Поэтому что как затрагиваешь тему охоты, сходу появляются головы, вопящие, что охотники — убийцы звериных!
Поэтому что люди обязаны судить о охотниках по всем известным фильмам, по ужасным роликам и пропаганде политических «экологов».
Все это нам весьма вредит, поэтому что любые конфигурации в законодательстве должны восприниматься обществом в целом, должны быть понятны всему народу. А с охотой мы лицезреем, что почти все искажается.
— Как вы относитесь к шумихе вокруг трофейной охоты на редчайших звериных?
— Мы должны гласить не только лишь о опыте остальных государств — а он важен непременно, да и глядеть на состояние нашей системы контроля. У меня на нынешний денек появляются сомнения, сможем ли мы проконтролировать правильность таковой охоты.
Мы должны быть убеждены в том, что будет взят в качестве трофея конкретно старенькый баран, а не половина популяции. У нас народа не хватает. Нет охотинспекторов, мы не знаем, сколько у нас звериных.
У нас размер браконьерской охоты на два млрд превосходит размер легитимной охоты. И это лишь по официальным данным. Нам чертовски рано о этом гласить. Мы весьма далеки от этого, к огорчению.
Почти все решения не учитывали специфику великолепно сложной работы людей, которые живут и трудятся далековато от городов. Фото: Семина Миши
А трофейную охоту не на краснокнижных звериных, непременно, нужно развивать. Для этого нет препятствий, не считая инфраструктурных. У наших соседей белорусов, к примеру, интенсивно развивается трофейная охота на глухаря. Охотники-туристы платят за это хорошие средства, это прибыльно самому государству.
— Охотники давали узаконить у нас охоту с луком. Что вы о этом думаете?
— Я не спец в этом вопросце. Но я не вижу, чем это плохо. Наверняка, это одно из направлений, которыми просто никто не занимался.
Читайте материал "С луком или арбалетом в России: мифы и реальность"
У меня есть знакомый, который прогуливается на охоту с луком. Он не мыслит для себя иной охоты. Неплохой человек, ничего не могу сказать. Лук возник за длительное время до ружья, вроде ничего ужасного не происходило. Наверняка, и на данный момент не произойдет.
— А вы сами когда-нибудь охотились?
— Нет, я не охотник! Я, наверняка, не сумел бы работать на собственном месте, будь я конкретным охотником. Я весьма много общаюсь с охотниками, езжу по охотхозяйствам. Охота — это что-то невообразимое. Это часть жизни, которая почти во всем описывает миропонимание человека.
У меня самого отец был охотником. Совершенно ведь это одна из сфер, которая перебегает по наследию. Но отец рано погиб и просто не успел мне передать эту любовь.
Но, думаю, будь я конкретным охотником, то не сумел бы принимать взвешенные решения в данной для нас области. Ведь моя работа просит слышать все стороны.
